Ровесник (журнал №1 за 1968 год)
Район, в котором я жил в Мюнхене, назывался Швабинген, это район магазинов, универмагов, ночных ресторанов, дансингов, молодежных клубов, а главное, на Амалиенштрассе стоит огромное черное здание университета, а рядом с Триумфальной аркой — университетская библиотека.
Здесь, в Мюнхене, разговор о студентах начинается с того, что студент — это господин студент. Господа студенты платят за науку дорого, чертовски дорого, и поэтому они заранее знают цель, во имя которой стартуют. Наши учатся бесплатно — поймите, какая колоссальная разница между бесплатно и за деньги! За деньги здесь понимают причину и понимают цель. За деньги здесь необходимо. Ты сам покупаешь свое будущее. Через несколько лет он получит специальность, потом — место, потом власть. Они — студенты, люди образованные, и народ знает это. Нет случаев грубого обращения со студентами в трамвае, в ресторане, на улице. Нигде. Ведь это господин студент, а этот титул содержит в себе все всевозможные титулы: господин доктор, господин директор. У каждого глубоко в душе таится вопрос: кто знает, а не придется ли ему через год искать работу у этого студента! Они ходят по улицам походкой взрослых, немного уставших, без популярных у нас мальчишеских выходок. Я редко видел на Амалиенштрассе улыбающееся лицо. Обедают они обычно в ресторане «Гаангоф ам Зигестор». Это на Швабингене считается хорошим тоном.
В «Гаангофе» можно поболтать на различные темы. Желающих достаточно. Поляк из Варшавы представляет немалый интерес для мюнхенца. И вот я сижу за массивным коричневым столом с двумя молодыми немцами. Одного зовут Вольфганг Виттек — он заканчивает агрономический факультет, а второй изучает юриспруденцию, зовут его Клаус Фойерманн. Я познакомился с ними совершенно случайно: накануне вечером возле студенческой библиотеки я увидел белый «рено» с приклеенным к ветровому стеклу объявлением: «Продается». Ниже были указаны цена и адрес. Цена мне подходила, адрес меньше, потому что это было очень далеко. Но я сел в такси, разумеется «мерседес». Первый километр стоит доллар, следующий — половину, для меня полное разорение, но что поделаешь. Приезжаю: современный семиэтажный дом. Лифт поднимает меня, вот нужная комната. Нажимаю на кнопку — молчание. На двери висит блокнотик, в котором товарищ товарищу пишет записку, если не застал его дома. Я тоже пишу свой номер телефона и что я по вопросу «рено». Но тут соседняя дверь открывается, и высовывается человек, который спрашивает, по какому я делу. Завязывается разговор. Он называет себя приятелем герра Виттена, его фамилия Фойерманн; я ему в ответ, что, наверно, они живут в одной комнате, а он говорит, что нет, он живет в комнате, из которой только что вышел, и приглашает меня зайти. Я вхожу и вижу низкую широкую тахту и письменный стол, телевизор, стеллажи с книгами. Все новое, как будто вчера куплено, и я равнодушным тоном спрашиваю, давно ли он здесь живет. Оказывается, уже три года. Мебель, разумеется, собственность общежития, а оплата из своего кармана, без всяких скидок. К мебели здесь страшно прикоснуться, потому что каждый месяц приходит комиссия и любую царапину или пятно присчитывает к квартплате, а считают дорого. Отсюда порядок и на многие годы новая мебель. Когда студент выезжает, он сначала должен идеально отремонтировать комнату, а если он не сможет идеально и комиссия ее не примет, тогда господин студент должен оплатить ремонт, а работа очень дорогая. Три раза громко крикнешь у себя в комнате — вечером господина студента выселяют без всякого предупреждения. Виттек продает автомашину, потому что у него не хватает денег на квартплату. Денег, полученных за машину, хватит на три месяца. За это время Виттек должен будет как следует подумать, где взять остальные.
Я сокрушенно качаю головой, на что герр Фойерманн, который кое-что слышал о Польше, говорит:
— А у вас, кажется, студенты живут по нескольку человек в одной комнате!
— Да, — отвечаю я, — но у нас студенты живут даром.
Лицо его приобретает глупое выражение, и он несколько раз повторяет «даром», «даром», как будто пробует неизвестный плод.
Мы продолжаем нашу беседу. Я рассказываю ему немного о себе, потому что он меня расспрашивает, разумеется, задается сакраментальный вопрос, являюсь ли я членом коммунистической партии. (Эти слова они произносят особым, конфиденциальным тоном.) Я говорю, что нет, он, конечно, удивляется, я уже хорошо знаю это фальшивое удивление. Я говорю, что не являюсь членом партии, но чем дольше нахожусь в Мюнхене, тем больше об этом жалею. Его удивление становится уже совсем иным, и, чтобы разрядить атмосферу, он включает телевизор, показывает новости из Вьетнама, передаваемые американским агентством. Мы удобно сидим с этим молодым немцем в креслах, покуриваем американские сигареты, а перед нами на голубом экране люди убивают людей. Американцы не стыдятся! Американцы не боятся общественного мнения! С порочной откровенностью они показывают всему миру, как их тяжелые танки давят маленькие, хрупкие домики вьетнамцев, в этих домах находятся люди: за танками идет кинооператор и показывает крупным планом растерзанные тела, его помощник отбрасывает ногой какую-то доску, чтобы лучше снять лица убитых, перекошенные ужасающей предсмертной гримасой. Летит вертолет, американский стрелок строчит из пулемета, его лицо напряжено до предела, щеки и каска подрагивают, там, внизу, серые очертания какой-то рощи, убегают люди, рассеянные по полю, они бегут к спасительным деревьям. Вот все бежавшие уже лежат на поле, ни один не успел спрятаться под деревьями, на экране утомленное лицо стрелка, поблескивает пот, глаза, полные удовлетворения после хорошо выполненной работы; он сдвигает на затылок каску, проводит рукой по волосам, пялится в камеру, пялится на весь мир — и комментарий под публику Западной Германии: «Этот солдат рисковал своей жизнью, но все-таки…» Эта передача с фронта идет долго, двадцать минут, комментатор не перестает восхищаться «сражающимися парнями», потом короткие блицинтервью с ними: «Передавим этих гнид», «Навсегда загоним их под землю»,— наглые, откормленные физиономии.
Я ругаюсь, отчаянно ругаюсь по-польски, а сидящий возле меня немец смотрит на экран равнодушно, как на плохой приключенческий фильм.
— Герр Фойерманн, — говорю я, — это преступники.
Он пожимает плечами.
— Нельзя говорить об этом как о преступлении, это неприятная война. Ведь американцев тоже убивают.
И тогда в комнату входит repp Виттек, худой элегантный блондин.
Кратко излагаю дело. Конечно, он охотно продаст мне автомашину, хотя в общем-то он не должен этого делать, ему жаль, что машина в таком хорошем состоянии будет служить поляку. Он говорит это спокойно, без тени смущения, глядя мне в глаза.
Я с усилием стараюсь остаться спокойным.
— Вы не любите Польшу, нельзя ли узнать почему!
— Мой отец погиб в Польше, — отвечает он прежним тоном.
Моего отца убили немцы, — сразу же отвечаю я.
На минуту он задумывается.
— Это несколько меняет положение вещей. Поэтому, если вам так уж хочется, я сделаю для вас исключение.
Разумеется, мне уже перестало хотеться. Но со мной произошло что-то совершенно непонятное. И я сказал:
— Прекрасно. Давайте встретимся по этому вопросу завтра в «Гаангофе» в три часа, я думаю, мы придем к соглашению.
Так и получилось. То есть к соглашению мы не пришли, но мы в «Гаангофе». Пьем вино с названием «Гааненшрай», указанное в карте под № 4, вино, обладающее веселящим свойством. Но нам совсем не весело. Герр Виттек не может много лить, потому что через несколько минут ему придется вести машину, демонстрируя ее качества. Что-то он недоволен нашей встречей. Каждую минуту смотрит на часы, явно спешит. Наконец он предлагает перенести сделку на завтра, потому что через час он должен быть дома, чтобы посмотреть одну передачу по телевизору.
— Герр Виттек, мне бы очень хотелось вместе с вами посмотреть эту программу.
Он на минуту задумывается, потом соглашается. И мы едем в общежитие.
Возле бензоколонки, на которой мы заправляемся, висит огромный плакат, сообщающий о митинге НДП. На плакате юноша и девушка, на них одинаковые зеленые рубашки. Вдохновенные лица, в глазах фанатический блеск. Над ними большими буквами: «Молодежь, НДП — это будущее Германии и ваше!»
Вот уже сверкающий телевизор в комнате Виттека. К нам присоединяется Фойерманн. Начинается программа: показывают тот самый митинг НДП, о котором сообщалось в афише. Почему Виттеку хотелось посмотреть эту программу! Почему ему обязательно хотелось быть одним из восьми миллионов зрителей, которые смотрят эту программу в Баварии!
Виттек закуривает папиросу и бормочет:
— Что в этом удивительного! НДП — это самое большое развлечение, особенно для тех, кто хочет думать…
И все. А там, за стеклом, — голова к голове. Но ведь это не стекло, это происходит на самом деле, сейчас, в эту самую секунду. Толпа. Несколько операторов, расставленные в разных местах, проводят объективами по шляпам, кепкам, беретам и спинам сгрудившихся людей. Толпа показана сверху и сзади, редко мелькнет серое пятно лица. Начинаются речи. Голоса ораторов грохочут, деформированные эхом многочисленных репродукторов. Невозможно разобрать ни одного слова. Но я знаю, о чем они говорят. Я был на предыдущем митинге. Здесь часто такие митинги. Они становятся модными.
Митинг заканчивается, начинаются интервью. Выбирают совершенно случайных людей из расходящейся толпы. Ни одному из них не было тридцати пяти. А больше всего молодых, совсем молодых.
Двадцатилетний парень смотрит в стеклянный глаз камеры агрессивно и надменно, как в лицо врага, и кричит, зная, что кричит миллионам немцев:
— Я член НДП! Потому что НДП вернет мне захваченные поляками города! Бреслау! Кольберг! Через два года мы будем у власти! Мы будем управлять страной! И тогда вы увидите, что нам надо было доверять с самого начала!
Лицо исчезает, на его месте сразу же появляется другое, худого интеллектуала. Голос у него спокойный, фразы продуманы.
— Проблема Восточной Германии является для нас проблемой первоочередной важности. Я убежден, что через два-три года, с помощью ли силы или в результате политического давления, восточные немецкие земли вернутся к нам.
(Поймите: речь идет даже не о ГДР. Они называют ГДР Средней Германией, а Восточная Германия — это территория Польши, Чехословакии, СССР.)
За ним еще один и еще. Сменяются лица, сила и интонация голоса, но смысл всегда один и тот же.
Репортаж длится уже около часа, а мне кажется, что все это какой-то кошмарный сон. Я один, совершенно один, под ногами ни кусочка родной земли. И эти два молчащих немца по бокам, одобряющие то, что происходит на живом стекле.
Кошмар кончился, я быстро прихожу в себя. Пусть же они что-нибудь скажут. Я должен знать, что они думают. Приглашаю герра Виттека и герра Фойерманна выпить по стакану вина за мой счет. Вопрос автомашины отодвинет в будущее.
Мы идем пешком по Леопольдштрас. За Триумфальной аркой стоят такси…
«Донисль». Старый-престарый кабак с двухсветным залом, на стенах портреты всех бургомистров Мюнхена, а также знаменитых жителей города. Нет только Гитлера, хотя он начинал именно здесь.
Пьем. За полночь. И тут Виттек прикасается своей потной ладонью к моей руке, наклоняется над столом и говорит твердым шепотом:
— Давайте повторим тридцать девятый год. На тех же условиях. Мы без Америки. Вы без Советов. Вооружение обычное. Вы через двадцать четыре часа лежали бы на лопатках.
Он сжимает мне руку, словно желая размозжить мне пальцы. Я смотрю на его разгоряченное, красное лицо. Я не верю. Но я вынужден поверить.
Хватаю его свободной рукой так, что он шипит от боли, и говорю, глядя в его пьяную морду:
— Попробуйте. Нам хватит двенадцати часов, чтобы перегрызть вам горло.
Мы застыли в ничего не значащем рукопожатии, пока нас не разнимает герр Фойерманн…
И я снова один возвращаюсь через ночной Мюнхен в гостиницу. Я как можно скорее хочу домой. Не в гостиницу, а к себе в Варшаву. И уже никогда, никогда в своей жизни, никогда не хочу возвращаться в Мюнхен.
Автор — Брыхт А.
Ровесник (журнал №1 за 1968 год)
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!