Поиск по сайту


+16
Издание предназначено для лиц старше 16-ти лет.

Культурно-просветительское издание о советской истории "Советика". Свидетельство о регистрации средства массовой информации - Эл№ ФС77-50088.

е-мейл сайта: sovetika@mail.ru

(Дмитрий Ластов)



Посмотрите еще..


Посетите Болгарию (информация для советского туриста)


Неудержимый Ролан – человек-стихия




СОВЕТСКИЕ ЖУРНАЛЫ, В мире книг (журнал №9 за 1988 год), Мефисто, полковник и Ко (Ваш собеседник — Клаус Мария Брандауэр) (Свистунов А.)


Мефисто, полковник и Ко (Ваш собеседник — Клаус Мария Брандауэр) (Свистунов А.)

 

В мире книг (журнал №9 за 1988 год)

Передо мной сидел живой Мефистофель, тот самый, что искушал Фауста бессмертием, алкая заполучить его душу. Вы можете вообразить себе соблазн журналиста, которому представился случай заглянуть в таинственную душу самого Мефистофеля! (Чтобы не сгущать чертовщинку, признаюсь: дело происходило в Москве, в Доме кино).

Что и говорить, перед искушени­ем я не устоял и «напал» с вопро­сами на Мефистофеля — известного актера Клауса Марию Брандауэра. Да, это был он, как будто сошедший только что с экрана ге­рой киноленты «Мефисто» венгер­ского режиссера Иштвана Сабо (в советском прокате фильм называл­ся «Мефистофель»), Казалось, Брандауэр не успел снять актерскую маску, все еще оставаясь Хёфгеном, а черный свитер и длинный шарф как бы подчеркивали его при­частность к миру Хёфгена-Мефистофеля. Однако ничего зловещего и «потустороннего» в Клаусе не бы­ло. Напротив. Живое выразитель­ное лицо так и плескало жизне­творной силой в переливах самых неожиданных, быстро меняющихся настроений. Задумчивый — и то­ропливый в словах, веселый и гру­стный, он казался поразительно «своим», давно знакомым и близ­ким.

Открытость и щедрость, с кото­рой он делился своими мыслями, его искренность заставляли на время забыть, что это все же — интервью, я — журналист, а он — звезда киноэкрана.

…Самый близкий друг Клауса — это книга, в чем он сам признался. Открывая для себя Брандауэра — актера и человека, я открывал кни­ги, им прочитанные. А их очень много, и там живут герои Брандау­эра и там он черпает характерные черты прототипов будущих кинооб­разов. Любопытный факт: большин­ство фильмов (а уж лучшие — все), в которых снялся Клаус Ма­рия, — экранизации литературных произведений. Такова история «Ме­фисто», фильма, подарившего миру, по мнению критиков, новую кино­звезду. Неудивительно поэтому, что наш разговор начался с обсужде­ния именно этого момента в жизни Брандауэра.

— В нашей стране вы запомни­лись многим по сериалу «Жан-Кри­стоф», но самый впечатляющий об­раз, по мнению всех, — роль арти­ста Хёфгена в «Мефисто».

— Каждая роль для меня — что ребенок. Его надо вынашивать, ро­жать, воспитывать. Мне было очень интересно с рожденным моей душой героем «Мефисто» — противоре­чивым пасынком сложной пред­военной эпохи. Но время идет. И этот герой, что называется, уже вы­рос из коротких штанишек своего киновремени, киностилистики, «пов­зрослел», а скоро, увы, скажут — постарел. Сегодня нужно смотреть вперед и размышлять о вечном, о том, что глубоко волнует тебя лич­но, всех и каждого, но — по-новому. Однако, что ни говори, Хёфген — мой удачный ребенок.

— Почему?

— Вопросы, поставленные в «Мефисто» моим героем, — вечные. И в этом нет противоречия с тем, что я сказал о судьбе фильма, по­скольку имел в виду лишь устаре­вание киноязыка. В условиях, когда тучи на политическом горизонте часто сгущаются, многое из выска­занного на экране семь лет назад приобретает сейчас особую акту­альность. Тема моего героя, всего фильма в целом — значение ком­промисса в нашей жизни. Тот, кто не умеет на него идти, не выжива­ет в нашем сложном мире. Другая сторона проблемы — какой должна быть цена подобного компромис­са. В фильме мой герой перешел ту грань, которая отделяет разумный компромисс от оппортунизма

— Вы согласились на эту роль сразу?

— Помнится, мне неожиданно позвонил Иштван Сабо. Предста­вился. Сказал, что собирается делать фильм по книге Клауса Ман­на «Мефисто». Когда он предло­жил мне познакомиться со сцена­рием и поинтересовался, не хотел бы я сыграть Хёфгена, я немед­ленно ответил «да». Прочитал я ро­ман Клауса Манна много лет назад. Он буквально разбередил мне душу. Вопрос ответственности актера пе­ред обществом волновал давно, с самого начала моей театральной карьеры. Для себя я решил, что ис­кусство ради самого искусства — такая же бесполезная вещь, как му­зыка, исполняемая для одного только глухого, или картина, выве­шенная специально для слепого. То, что в силу физической бесполез­ности не может тронуть душу, — мертво, каким бы живым оно ни ка­залось в своих внешних проявле­ниях. К сожалению, люди искус­ства не всегда задумываются над тем, что они создают. Хочется верить, что мой Хёфген встряхнул многих таких людей, заставив их заглянуть в себя.

(Интересно, что роман «Мефи­сто» и снятый по нему фильм рас­сказывают о вполне реальных со­бытиях. Автор романа, немецкий антифашист Клаус Манн, в моло­дости, дружил с актером и режис­сером Густавом Грюндгенсом. Ког­да Германия погрузилась в ночь, именуемую фашизмом, когда над алтарем немецкого искусства был воздвигнут новый бог — свастика, бывшие друзья, Клаус Манн и Гус­тав Грюндгенс, оказались по раз­ные стороны баррикад. Первый — в эмиграции, другой стал придвор­ным шутом нацистских бонз, забав­лявшихся в ту пору игрой в меце­натство. Клаус напишет облича­ющий фашизм роман, а его друг мо­лодости под именем Хендрика Хёф­гена станет героем этого романа).

— В чем наиболее ярко прояв­ляется разница между вашей пози­цией и позицией Хёфгена?

— Мой герой считал, что его мир — это маленькая пьеса в осо­бом театре: в созданном им самим жизненном пространстве со своими законами. Все остальное для него — запредельно. Мой герой аполити­чен, его позиция — отсутствие та­ковой. Я бы сказал, что мы с ним жизненные противоположности. Жить вне политики невозможно. Я в этом искренне убежден. Даже ес­ли скажу, что политика меня не ин­тересует — это будет своего рода политическое заявление. Обывате­ли, которые упорно считают, что они вне политики, на самом деле лишь подчиняются диктату сильного. Когда плывешь в лодке по течению реки, уткнувшись носом в днище, не глядя на берега, по принципу «мой дом — моя вселенная», — ес­тественно, не замечаешь, что река порой течет довольно быстро и да­же бурно. А когда лодка такого «независимого» человека неожидан­но разбивается о камни или в луч­шем случае оказывается на мели, ее незадачливый «пассажир» начинает беспомощно махать весла­ми и ругать бакенщика, забывая, что еще вчера скользил на авось, куда лихая вынесет. Если ты ухо­дишь от решения сложных проблем, они все равно тебя настигнут и вор­вутся в твою жизнь. Я в этом твер­до убежден.

— Не кажется ли вам, что, не родись актер Брандауэр, мы бы, на­верное, сегодня читали философа Брандауэра?

— А я и не считаю актерскую карьеру важнейшей частью своей жизни. Главное для меня — понять людей и законы общества, в кото­ром живу. Счастлив тем, что про­фессия моя позволяет быть не только созерцателем и домашним философом: я лично могу что-то сделать для улучшения морально-нравственного климата…

Как бы вы могли определить свою наиболее отличительную черту характера?

— Я очень любопытен! Жизнь для меня полна вопросов, на кото­рые любыми способами пытаюсь найти ответы.

— А как началась ваша творче­ская карьера?

Я бы сказал, довольно стран­но. Родился в маленькой альпий­ской деревушке в Австрии в 1944 году. Деревня называется Альтаусзее. Я и сейчас там живу, хотя у меня несколько квартир в Вене. Так вот, в детстве я понятия не имел ни о кино, ни тем более о те­левидении. Можете себе представить, даже не подозревал о суще­ствовании театра! Однако мне с дет­ства хотелось играть. Сам для се­бя открыл театральный жанр и ча­сто фантазировал, представляя «жизнь понарошку» на сцене. В общем, изобрел велосипед.

Потом я попал в маленький про­винциальный театр. Актерскую шко­лу проходил тут же, на подмостках. Был зачислен в штат. Играл страст­но, порой — самозабвенно. Вскоре стал директором этого театра. В на­чале 70-х снялся в своем первом фильме. Это была американская картина. Затем последовали другие. Кино прочно вошло в мою жизнь, но, увы, отчасти лишило меня театральной судьбы.

— Думается, роль в «Мефи­сто» — ваша любимая? Ведь роман Клауса Манна, как вы сказали, пот­ряс вас как ничто другое.

— Я бы не хотел делить свои ро­ли на любимые и нелюбимые, рас­ставлять какие бы то ни было при­оритеты. Сыграно немало ролей — как в кино, так и в театре. В на­стоящий момент я, например, иг­раю Гамлета в венском Бургтеатре и считаю, что эта роль отнюдь не хуже той, что была в «Мефисто». Ведь Гамлет — прекрасная воз­можность для самовыражения, и для многих актеров он становится неким творческим апофеозом, вер­шиной: бывает, к такой роли идут всю жизнь. У меня же в отношении ролей есть свой критерий: хороша всякая роль, которая позволяет го­ворить со зрителем устами персонажеи на волнующие меня и тех, кто сидит в зале, темы.

— Вы снимались у разных кино­режиссеров и, насколько известно, даже в фильме Евгения Евтушенко «Детский сад». Говорят, Иштван Сабо каждый свой новый фильм начинает обдумывать с того, каким ему представляется Брандауэр в главной роли… Сабо — ваш люби­мый режиссер? Или есть и другие, у которых вы предпочитаете сни­маться?

— Что касается фильма «Дет­ский сад», где я сыграл роль не­мецкого офицера, — здесь «виною» мое любопытство. Давно мечтал побывать в Советском Союзе, да все никак не мог вырваться. Когда же подвернулась возможность совме­стить профессиональные интересы с личными, немедленно согласился на предложение. Я ведь, как уже говорил, человек любопытный.

Любимый режиссер?.. Тут слож­нее. Не скрою, у Сабо я снимаюсь с удовольствием. Но знаю и множе­ство других, не менее талантливых режиссеров, которые, по моим по­нятиям, к тому же и прекрасные лю­ди. Пожалуй, было бы несправед­ливо устанавливать здесь пьедестал. Это ведь не спорт, и мы не на га­ревой дорожке, где побеждает тот, кто прибежал первым или показал лучшее время. В спорте есть физи­ческие меры оценки — часы, метры, килограммы. В искусстве же в боль­шинстве случаев царствуют исклю­чительно субъективные критерии: нравится — не нравится, эстетич­но — не эстетично, и так далее. Поэтому давайте пощадим самолю­бие режиссеров, оставив их без при­зовых медалей «в забеге» на звание лучшего…

— При всей дипломатии в пред­почтении ролей и режиссеров, ду­маю, вы не будете скрывать личные творческие критерии?

— Хорошие пьеса или сцена­рий — значит интересные для меня. Не больше. И не меньше. Хорошая роль — значит интересная. Ну, а хо­рошие коллеги — те, что становят­ся верными друзьями, с которыми легко снять фильм или поставить спектакль и, самое главное, легче пережить провал, если такое случит­ся. Всякое бывает. Судьба фильма или спектакля, к сожалению, не всегда зависит от качества игры ак­теров и таланта режиссера. Как го­ворится, обстоятельства бывают вы­ше нас.

Ваши киноудачи, нужно ду­мать, — плоды литературных ис­каний? Ведь большинство ваших признанных всеми успехов — это роли, сыгранные в фильмах—экра­низациях литературных произведе­ний…

— Действительно, книги помогли мне найти многих героев. Всегда легче сделать выбор, если знаешь не только сценарий, но и перво­основу, роман… Читаю много — как только могу, точнее — успеваю Есть ли любимые книги? Конеч­но, есть, и немало.

— У многих людей творческих профессий свои, порой весьма не­ожиданные принципы в выборе книги для чтения. Принципы, кото­рым они следуют неуклонна А есть ли таковые у вас?

— Ну, коль скоро я человек твор­ческий, у меня обязательно должен быть свой оригинальный принцип, — шутит Клаус. — По-моему, он есть. Я бы его сформулировал так: читаю то, что сообразно настрое­нию. Тут могут быть два варианта: следовать ощущениям и выбирать ту книгу, которая сумела бы ощуще­ние, возникшее в тот или иной мо­мент жизни, сберечь или даже разжечь; и другой путь — создавать но­вые, яркие ощущения интересными книгами. Как видите, есть выбор. Когда я «стерегу» образ своего будущего героя, стараюсь держать­ся первого принципа, а когда я на перепутье между ролями или в пе­рерывах между съемками — лучше всего второй способ: он помогает мне обрести новое лицо, сообщает творческий импульс. А вообще нуж­но читать и слушать все, что удается. Ведь времени на это отпущено так мало, а узнать хочется так много.

— А что вы читаете сейчас?

— В настоящее время я погло­щен очень своеобразной, более того, странной книгой. Она называется «Диалог с Ситом». Это связано отчасти с древнегреческими и древ­неегипетскими верованиями. Нет, книга — не исторический роман, она построена на диалоге с некой внеземной силой. Очень интерес­ная вещь. Представьте, какая-то не­земная сила или существо, как вам угодно, знакомится с американ­ской журналисткой Джейн Ропертс и начинает с ней постоянно «раз­говаривать». Постепенно у журна­листки рождается чувство, будто она уже не сама пишет статьи, а кто-то через нее обращается к лю­дям. Я глубоко верю в мысль, вы­сказанную некогда Шекспиром в «Гамлете», — много в мире есть того, что нашей философии не сни­лось. Мы, к сожалению, не так глубоко образованны, чтобы сво­бодно и легко судить о том, в чем скрыты многие сущности дня се­годняшнего. Я, если так можно вы­разиться, весь в книге и мыслях, подаренных мне этой книгой.

— Ваши роли, как правило, име­ют глубокий философский подтекст. Что влияет в этом смысле на вас больше — чьи-то идеи, почерпну­тые из книг и от окружающих, или же конкретные события?

— Я не считаю себя достаточно образованным, чтобы всерьез гово­рить на философские темы. Гораздо важнее, мне думается, чтобы лю­ди не выясняли отношения по пово­ду тех или других философских во­просов, а просто старались понять друг друга — сосед соседа. Чтобы каждый, например, мог понять фи­лософию и моего соседа — ферме­ра из Альтаусзее. Я против того, чтобы з обществе существовала эли­та, говорящая на одном лишь ей по­нятном языке, — этакое братство старых мудрых сов, которым напле­вать, однако, на весь остальной мир. А между тем, миру нужна филосо­фия, которая не разделяла бы нас, но наоборот — объединяла. Вот по­чему я так люблю Шекспира и с удовольствием играю в постанов­ках его пьес. Они гениальны, по­скольку каждый выносит из них что-то свое, частичку богатства, зо­вущегося культурой. Шекспиров­ский язык гениален, ведь он поня­тен всем без «переводов».

— Именно это — настоящее ис­кусство?

— Вы сейчас употребили слово «искусство»… Для меня с этим сло­вом связана и другая сторона жиз­ни — та, что за рамкой, за кадром. Многие считают: актеры — баловни судьбы, легко и весело проводящие жизнь — съемки, гастроли, фести­вали, бесчисленные успехи. Но ак­терская работа — жестокая работа. И не только потому что трудная. Всегда нужно помнить: мир искус­ства не подвешен в воздухе, он со­ставляет часть нашей общей жизни. Знаете ли вы, что значит быть гонимым актером? А что значит кон­куренция среди тех, кто рвется на подмостки или под объектив? В ис­кусстве я вижу две стороны: творче­скую и деловую. Первая для меня и есть то, ради чего стоит жить. Дру­гая сторона часто вызывает отвра­щение. Я никогда не считал искусством борьбу за популярность, деньги и поклонников, — борьбу, не гну­шающуюся ничем, даже попранием тех идеалов, которые отстаиваются в кино и в театре.

— Но почему тогда, при вашей глубине подхода к создаваемым на экране образам, при таком отно­шении к искусству вообще, вы со­гласились сняться по сути в коммер­ческом боевике «Никогда не заре­кайся». Неужели фильм о Джеймсе Бонде укладывается в вашу систе­му взглядов?

— Тут не все так просто. Мно­гих эта роль шокировала, других разочаровала. Но я добился того, чего хотел: проложил дорогу к дру­гим своим ролям и фильмам. Сейчас поясню. От сложного кине­матографа, полного глубоких фило­софских исканий, многие отворачи­ваются только из-за того, что зна­ют — не смогут его переварить: усталость ли после рабочего дня или просто желание разрядиться, а не «напрягаться» тому причи­ной, — не знаю, бывает по-разному. Но факт есть факт: легкое, развлека­тельное кино — боевики и комедии, заведомо популярно и кассово, и в силу жанра, так сказать, обрече­но на успех. Ни для кого не секрет, что в кино часто идут посмотреть на любимых актеров, тогда как сю­жет — лишь «повод». Вот я и ре­шил пойти, если хотите, на «спе­куляцию». На очередной фильм о Джеймсе Бонде, я уверен, будут ломиться во всех кинотеатрах мира Мое «коммерческое» лицо может приглянуться, а тогда не исключено, что «на меня» пойдут и в других картинах. Это мой трюк из области социальной психологии. Мир искусства жесток, как я уже говорил, и порой средства для достижения здесь благородной цели могут быть самыми неожиданными. Можно не любить Флеминга и его Джеймса Бонда, но вполне можно использо­вать как своеобразный трамплин.

— Мне кажется, вы, как спорт­смен, постоянно тренируетесь, отта­чивая свои образы. Это видно по то­му, как вы относитесь к литерату­ре, к искусству вообще. Никакой расслабленности — все время в фор­ме и мысленно на старте. Наверное, что касается непосредственно спор­та, с вашей настойчивостью и це­леустремленностью вы добились немалого?

— Я не спортсмен. Отнюдь. Иг­раю в большой теннис. Иногда катаюсь на лыжах — было бы грешно не кататься, все-таки живу в Альпах. Да и, честно говоря, у нас иной раз только на лыжах и проедешь, когда выпадет много снега и занесет все дороги. Так что лыжником станов­люсь время от времени не развлечения ради, а в силу необходимо­сти.

— Судя по всему, у вас, как и у многих по-настоящему творческих людей, нет времени на хобби?

— Что вы, для меня слово «хоб­би», как и слово «отпуск», звучит будто на чужом, незнакомом языке. У меня нет хобби, поскольку тра­тить на это время я при моей про­фессии считаю расточительством. Но если чем-то заинтересуюсь, то немедленно этим займусь. Вообще-то многое привлекает в жизни — и живопись, и музыка, и техника. Я углубляюсь во все настолько, на­сколько не углубиться просто стыдно. Актер должен быть разно­сторонне информированным че­ловеком. Поэтому я могу изучать проблемы глубокого космоса, если вижу, что это нужно мне как актеру.

…К нам подсела Карин — же­на Брандауэра. Клаус представил ее заботливо и церемонно, но и не без юмора:

— Директор театра, сценарист и режиссер многих теле- и кино­фильмов, а самое главное — уже более четверти века любимый мой человек.

— У вас есть дети?

— Сын. Ему двадцать пять. Учится музыке в Чикаго. Перед этим учился в Вене, но мы решили предоставить ему возможность продолжить учебу за границей. Главное, чтобы из этого вышел толк…

Конечно, нельзя объять необъят­ное, об этом, помнится, предупреж­дал еще Козьма Прутков. Невоз­можно в одном интервью узнать о человеке все, заглянуть во все тай­ные уголки его внутреннего мира. Такая многогранная натура, как Брандауэр, всегда будет оставать­ся непознанным Мефистофелем в силу характера, личности. Но мно­гое о нем могут рассказать его роли.

Сейчас на экранах наших кино­театров — одна из последних работ Брандауэра — фильм «Полковник Редль». Редкая судьба героя, офицера австро-венгерской армии, рабо­тавшего накануне первой мировой войны сразу на три разведки: русскую, французскую и итальян­скую. Это не политический детек­тив, а глубокая личная драма запу­тавшегося человека. Преданный служака, Редль становится торгов­цем военными секретами. Но при этом продает, как сам признает­ся, и свою совесть. За случайным разоблачением следует самоубий­ство. Режиссер Иштван Сабо за­метил, что новый фильм родился в буквальном смысле вокруг пер­соны Брандауэра. Легендарная ис­тория ловкого разведчика соеди­нилась у Сабо с личностью Клауса Марии. И появился фильм. По сло­вам режиссера и самого Брандауэ­ра, «Полковник Редль» являет часть единой с «Мефисто» темы.

В настоящее время Клаус сни­мается в картине (и снова у Сабо), которая должна стать ведущим смысловым звеном между «Полков­ником Редлем» и «Мефисто». Фильм будет называться «Прори­цатель». Он рассказывает о судь­бе одного из учеников великого австрийского психоаналитика Зиг­мунда Фрейда — о Ханнусене. Это реальная судьба реального человека, в которую Сабо привнес долю вымысла.

20—30-е годы. Европа уже ды­шит фашизмом. Ханнусен в силу одаренности и необыкновенной способности к провидению остро чувствует, что будет завтра В нем просыпается дар Кассандры. И что же делает этот провидец? Нет, он не за тем открывает глаза окружаю­щим, чтобы спасти их от бед. Край­ний индивидуалист, Ханнусен сам себя возводит на пьедестал полу- бога-получеловека, и это становится в конечном итоге трагедией не толь­ко для окружающих, но и для него самого. Хотя лучше об этом расска­жет с экрана Брандауэр, когда вый­дет фильм (не исключено, что название его поменяется).

Кто-то, может быть, оценивает этого актера по количеству «Оска­ров» (в США его триумф в ленте Сиднея Поллака «Из Африки» был действительно подкреплен несколь­кими «Оскарами»), по другим ки­нопремиям. Главное же, по-моему, в том, что Клаус — большая цельная натура, чей богатый внутренний мир, стремление размышлять и по­знавать бесконечно обогащают создаваемые им образы.

Свистунов А.

В мире книг (журнал №9 за 1988 год)



НАВЕРХ

 

Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!

 

 

 



Советские журналы


Интересное

Металлургический завод в Фёльклингене - 1962 г. - фотографии


Памяти советского режиссера и сценариста Владимира Венгерова


Новое на сайте

26.03. новости - Соня Тимофеева. Вспоминаем яркую актрису советской эпохи и ее исключительный талант

24.03. новости - "Русские приключения Синерамы" - уникальный советско-американский панорамный документальный фильм, разное - Какие плюсы можно получить вместе с образованием в режиме онлайн

21.03. новости - Борис Сичкин. Тернистый путь и невообразимая харизма

19.03. новости - Выдающийся пианист и талантливый дирижер Святослав Рихтер, разное - Хозтовары и сантехника онлайн

18.03. новости - «Ромео и Джульетта» - советский балетный шедевр на экране

09.03. новости - Валентин Черных. Мастер сценария, сотворивший шедевры советского и российского кино

08.03. новости - Георгий Георгиу. Харизматичный и невероятно талантливый актер советского кино

07.03. новости - «Иллюзион». История легендарного кинотеатра

27.02. новости - «Широка страна моя...» - инновационный фильм советской эпохи

20.02. новости - Вспоминаем советскую военную драму «Повесть пламенных лет»

 


 

© Sovetika.ru 2004 - 2024. Сайт о советском времени - книги, статьи, очерки, фотографии, открытки.

Flag Counter

Top.Mail.Ru