Из книги Евгения Коршунова "Горячий треугольник" (1984 г.)
(август, 1979 год)
...Три дня в Советском культурном центре в Бейруте продолжалась премьера фильма Маруна Багдади «Кульуна лиль ватан» («Все мы за родину»), фильма, рассказывающего о трагедии жителей Южного Ливана, ставших жертвой израильской агрессии. Три дня невозможно было пробиться в кинозал центра. Прогрессивная и либеральная ливанская печать высоко оценила фильм за его художественную правдивость, человечность, патриотизм. Правая печать молчала. Нападать на Маруна Багдади, гордость молодого ливанского кино, правые не осмеливались, а ответить кинорежиссеру, который гневно, с фактами в руках обвинял их в сотрудничестве с врагами ливанского народа, они ничем не могли.
Через несколько месяцев состоялась премьера еще одного фильма Маруна Багдади — «Шухада», посвященного ливанским коммунистам, принявшим мученическую смерть в борьбе против местной реакции и израильских агрессоров. И снова фильм имел потрясающий успех.
Нет, фильмы, о которых я говорю, не шли на Хамре, главной улице Бейрута, где находятся роскошные кинотеатры, соревнующиеся в демонстрации продукции Голливуда и западноевропейских кинофирм. Их показывают на политических собраниях и митингах, в аудиториях колледжей и университетов, в помещениях, принадлежащих прогрессивным партиям, на деревенских сходках и боевых позициях Национально-патриотических сил. Показывают бесплатно, ибо своей задачей Марун Багдади и его маленькая киногруппа считают не коммерческий успех, а выражение и пропаганду тех высоких идей, которым они посвятили свою жизнь.
Мы довольно часто встречались с Маруном Багдади, и я давно уже хотел написать об этом порывистом, полном увлеченности своим делом человеке. И когда узнал, что он едет на Московский кинофестиваль и везет с собой фильмы «Шухада» и «Кульуна лиль ва-тан», понял, что должен сделать это обязательно и сейчас же.
Мы встретились с Маруном Багдади буквально за день до его отъезда в Москву в небольшом кафе на Мазре, главной улице Западного Бейрута, той части ливанской столицы, которая находится под контролем ливанского правительства, межарабских сил безопасности и Национально-патриотических сил. В Восточный Бейрут, в ту часть города, где родился Марун Багдади и где живет его семья, путь прогрессивному режиссеру заказан: там хозяйничают правые...
И пока мы сидели за чашечкой кофе под навесом, защищающим от жаркого ливанского солнца, за столиком, вынесенным на тротуар, и беседовали, нас неоднократно прерывали — у Маруна Багдади в Бейруте очень много друзей и знакомых, и то и дело кто-либо из прохожих останавливался и приветствовал его.
А потом я опять задавал вопросы, а он отвечал: быстро, увлеченно, заново переживая то, о чем он мне рассказывал.
Ему 28 лет, и пять из них отданы кино. Родился он в христианском квартале Бейрута (в Ашрафии главный оплот правых), в христианской буржуазной семье с полным достатком и либеральными взглядами. Ему было 16 лет, когда в 1967 году Израиль напал на своих арабских соседей...
— Это заставило меня о многом задуматься,— вспоминает Марун Багдади.— Почему арабы потерпели поражение? Почему сотни тысяч палестинцев оказались изгнанными со своих родных земель и не могут вернуться на родину? Я стал интересоваться межарабскими проблемами, проблемами Палестинской революции, включился в прогрессивное молодежное движение. Так начали формироваться мои взгляды.
Потом Марун Багдади уехал учиться во Францию, в Сорбонну, изучать политические науки... и увлекся кино! Окончил высший институт кинематографии...
— Я мог бы остаться в Париже и работать в кино,— рассказывает он.—И вдруг понял, что должен вернуться в Бейрут, в Ливан, что должен быть в моей стране, чтобы понять ее самому и объяснить ее моим согражданам. В то время Бейрут был городом развлечений для богатых арабов. Они приезжали в Бейрут, чтобы кутить, покупать дорогих содержанок, швырять миллионы в игорных домах. Бейрут для них был чем-то вроде огромного борделя. Да и многие ливанцы, наживаясь на жажде развлечений приезжих и местных богачей, не задумывались о серьезных социально-политических проблемах, все более обострявшихся в стране с каждым днем и, в конце концов, приведших Ливан к жестокой гражданской войне и нынешнему кризису.
Марун Багдади мог остаться в Париже. Но он оставил там, по его собственному выражению, все: любовь, друзей, карьеру. И вернулся на родину.
— Как вы знаете, в Ливане,— говорил он,— нет собственной кинопромышленности. Практически все египетские фильмы делаются на деньги, вложенные богатыми ливанскими предпринимателями, которые готовы вкладывать капиталы везде, где только могут, но не в Ливане. За все или почти за все, что снимает наша киногруппа, мы платим наши собственные деньги...
Первым фильмом киногруппы Маруна Багдади был художественный фильм «Бейрут, о Бейрут!». Это была лента о судьбе пятерых бейрутцев, ищущих себя в обстановке надвигающегося социально-политического кризиса, во время своеобразного пира во время чумы, в городе, где безумная роскошь соседствует с отчаянной нищетой, где все продается и покупается и мало кто задумывается о завтрашнем дне. Фильм, по словам самого Маруна Багдади, предостерегал о надвигающейся буре; он вышел в 1975 году, накануне начала кровопролитной гражданской войны, и сразу же сделал имя молодого режиссера известным и в Ливане, и за рубежом.
А потом началась ливанская трагедия: Киногруппа Маруна Багдади ни секунды не сомневалась, по какую сторону баррикады ее место. Около полутора десятка документальных телефильмов сделала она, и эти фильмы вдохновляли на борьбу бойцов Национально-патриотитеских сил и Палестинского движения сопротивления. Лучшим из своих фильмов того периода режиссер считает «На память о Бейруте» — рассказ о гибели любимого города в огне гражданской войны. Потом был сатирический документальный фильм «На Юге все спокойно!» — о терроре правохристианских отрядов, обрушенном на южноливанских крестьян и палестинских беженцев. Был и фильм «Кфар Кала» — по названию деревни на Юге Ливана, занятой правыми христианами. Киногруппа снимала его в этой самой деревне, прямо под носом у оккупантов. На мое замечание, не было ли это очень рискованным предприятием, Марун Багдади согласно кивнул:
— Конечно, риск был. Но правые, зная, что мы принадлежим к христианской общине, считали нас своими, не предполагая даже, что у нас могут быть иные взгляды и убеждения, чем у них.
К Маруну Багдади и его товарищам пришло и официальное признание. Как только окончилась гражданская война, он получил правительственный заказ: сделать фильм о Михаиле Найме, выдающемся ливанском писателе и мыслителе, учившемся в России, национальной гордости ливанского народа. Заказ был выполнен блестяще.
На заработанные деньги киногруппа смогла осуществить давнюю мечту: купить наконец собственную кинокамеру и звукозаписывающее оборудование. До этого кинокамера и оборудование брались за большие деньги в аренду.
Своей главной задачей кинорежиссер считает служение силам прогресса. Им сделан фильм, посвященный памяти трагически погибшего от рук реакционеров Камаля Джумблата, лидера прогрессивной социалистической партии Ливана, лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Фильм «Кульуна лиль ватан» сделан по заказу Национально-патриотических сил.
— Какой из ваших фильмов нравится вам самому больше других? — спросил я режиссера.
— Тот, который я еще не сделал,— последовал ответ.
— А каким будет тот фильм, который вы еще не сделали?
И Марун Багдади рассказал мне о художественном фильме, сделать который он мечтает. Это будет рассказ о гражданской войне, о трагедии человека, который хотел бежать от действительности в мир мечты и потерпел крах. Режиссер уже написал сценарий будущего фильма.
— В этом фильме будут присутствовать и трагедия, и комедия, и лиризм, и сарказм,— говорит Марун Багдади. И продолжает: — Это будет фильм о ливанце, хотевшем поверить в свою мечту и сошедшем с ума. Вы знаете, ливанец в арабском мире — весьма специфическая фигура. Безумная фигура в безумном мире. Тридцать лет в этом мире идут разговоры о борьбе против сионизма и израильской агрессии. Мы же, ливанцы, которые меньше всего говорили об этом, приняли на себя сегодня тяжесть вооруженного сопротивления агрессорам. Это тоже будет в моем фильме. И еще. Я не теоретик, я считаю, что главный учитель художника — сама жизнь. Так вот, жизнь показывает, что кино в арабском мире революционно само по себе как вид искусства. Еще сравнительно недавно в арабском обществе было запрещено изображать людей и животных, все живое. Человек должен был бояться таинственности, а то, чего он не мог видеть, должно было оставаться тайной.
В кино же человек сам, по своей воле, воссоздает на экране живой мир и повелевает им. Для арабского мира, находящегося в плену определенных догм, это революционно! Развитие кино в арабском обществе — это прогресс. А прогресс, как известно, враг реакции. Вот почему я избрал профессию кинематографиста... Чтобы служить своему народу.
Марун Багдади как бы предугадал вопрос, который я ему хотел задать, и ответил на него раньше, чем я спросил, что привело его в кино.
P. S. (1983 г.) Свой второй художественный полнометражный фильм «Маленькие войны», тот самый, о работе над которым он мне рассказывал, Марун Багдади завершил лишь к началу 1983 года. Работа над фильмом затянулась, ей помешали разбойничье нападение Израиля на Ливан в июле 1981 года и вторжение в Ливан сионистской военщины в июне 1982 года. Фильм был хорошо встречен на кинофестивале в Каннах. «Наконец-то — ливанская кинематография!» — говорилось в рецензии на этот фильм, опубликованной во влиятельной бейрутской газете «Орьян ле жур».
Марун Багдади продолжает служить своему народу.
Из книги "Горячий треугольник", 1984 г.
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!
in ENGLISH
пластинки
видео
