СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Буклет-сувенир (1970 г.) Сергей Есенин «Монолог Хлопуши» (из поэмы «Пугачев») (документальная запись голоса Сергея Есенина)
	СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Буклет-сувенир (1970 г.) Владимир Яхонтов «Цветы мне говорят прощай» (стихотворение Сергея Есенина)
	СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Буклет-сувенир (1970 г.) Владимир Яхонтов «Собаке Качалова» (стихотворение Сергея Есенина)
	СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Буклет-сувенир (1970 г.) Поет Гелена Великанова. Гелена Великанова «Клен ты мой опавший» (музыка народная — стихи Сергея Есенина) Инструментальный ансамбль
	СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Буклет-сувенир (1970 г.) Поет Гелена Великанова. Гелена Великанова «Может быть» (муз. и слова Л. Ивановой) Инструментальный ансамбль

Сергей Есенин
«О СЕБЕ»

Родился в 1893 году, 21 сентября, в Рязанской губернии, Рязанского уезда, Кузьминской волости, в селе Константинове.

В этом доме родился и жил Сергей Есенин

С двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекло почти всё моё детство. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трёх с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня б лодку, отъезжал от берега, снимал с меня бельё и, как шенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками к, пока не захлебывался, он всё кричал: «Эх! Стерва! Ну куда ты годишься?..» «Стерва» у него было слово ласкательное. После, лот восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озёрам за подстреленными утками. Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом к большим драчуном и ходил всегда в царапинах. За озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и часто говорил бабке: „Ты у меня, дура, его не трожь, он так будет крепче!» Бабушка любила меня из всей мочи, и нежности её не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе.

Так протекло моё детство. Когда же я подрос, из меня очень захотели сделать сельского учителя и потому отдали в церковно-учительскую школу, окончив которую я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось.

Татьяна Федоровна Есенина - мать поэта. 1946 год.

Стихи я начал писать рано, лет девяти, но сознательное творчество отношу к 16-17 годам. Некоторые стихи этих лет помещены в «Радунице».

Восемнадцати лет я был удивлен, разослав свои стихи по журналам, тем, что их не печатают, и поехал в Петербург. Там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок, второй — Городецкий. Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта. Городецкий меня свел с Клюевым, о котором я раньше не слыхал ни слова. С Клюевым у нас завязалась при всей нашей внутренней распре большая дружба.

В эти же годы я поступил в Университет Шанявского, где пробыл всего 1,5 года, и снова уехал в деревню.

Сергей Есенин с сестрами Катей и Шурой. 1912 год

В Университете я познакомился с поэтами Семеновским, Наседкиным, Колоколовым и Филипченко.

Из поэтов-современников нравились мне больше всего Блок, Белый к Клюев. Белый дал мне много в смысле формы, а Блок и Клюев научили меня лиричности.

В 1919 году я с рядом товарищей опубликовал манифест имажинизма. Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом.

От многих моих религиозных стихов и поэм я бы с удовольствием отказался, но они имеют большое значение как путь поэта до революции.

С восьми лет бабка таскала меня по разным монастырям, из-за неё у нас вечно ютились всякие странники и странницы. Распевались разные духовные стихи. Дед напротив. Был не дурак выпить. С его стороны устраивались вечные невенчанные свадьбы.

После, когда я ушёл из деревни, мне долго пришлось разбираться в своём укладе.

В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал всё по—своему, с крестьянским уклоном.

В смысле формального развития теперь меня тянет всё больше к Пушкину.

Что касается остальных автобиографических сведений,-они в моих стихах..

Октябрь 1925.

Ирма Дункан, Айседора Дункан и Сергей Есенин. 1923 год

БЕРЁЗА

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом.
Точно серебром

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой

И стоит берёза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне

А заря, лениво
Обходя кругом.
Обсыпает ветки
Новым серебром.

ПИСЬМО МАТЕРИ

Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, —
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Сестре Шуре

Я красивых таких не видел,
Только, знаешь, в душе затаю
Не в плохой, а в хорошей обиде —
Повторяешь ты юность мою.

Ты — моё васильковое слово,
Я навеки люблю тебя.
Как живёт теперь наша корова,
Грусть соломенную теребя?

Запоёшь ты, а мне любимо,
Исцеляй меня детским сном.
Отгорела ли наша рябина,
Осыпаясь под белым окном?

Что поёт теперь мать за куделью?
Я навеки покинул село.
Только знаю-багряной метелью
Нам листвы на крыльцо намело.

Знаю то, что о нас с тобой вместе
Вместо ласки и вместо слёз
У ворот, как о сгибшей невесте,
Тихо воет покинутый пёс.

Но и всё ж возвращаться не надо,
Потому и достался не в срок,
Как любовь, как печаль и отрада,
Твой красивый рязанский платок.

1925, сентябрь, Москва.

Внимание. Для проигрывания пластинки необходимо устновить на Вашем компьютере или устройстве специальный плагин. Если записи не видны в Вашем браузере - попробуйте использовать другой браузер.