ЭБЕРХАРД ХАЙНРИХ и КЛАУС УЛЬРИХ
Вражда с первого дня (Три десятилетия провокаций против ГДР)
На площадке перед мартеновской печью собрались люди. У них потные, но сияющие лица. Сегодня здесь много гостей. Произносятся речи, которые тут же переводятся с русского на немецкий язык. Накрыт (пусть скромно!) банкетный стол, который через несколько минут стал пуст, как осеннее поле,— руки рабочих и гостей одинаково проворны у банкетного стола: ведь война кончилась лишь четыре года назад и многие продукты еще редкость. Поводом для праздника стал пуск в эксплуатацию на заводе в Грёдице первой мартеновской печи. Ораторы говорят о том, что печь сможет выплавлять ежемесячно 2 тыс. тонн стали, которую затем будут перерабатывать на поставленном из Советского Союза прокатном стане.
Пожалуй, к этому времени в мире имелось немало сталелитейных заводов, для которых выплавка 2 тыс. тонн стали не столь уж большое событие. Но в Грёдице 21 ноября 1949 года такой успех служит поводом для произнесения речей, а на следующий день — в печати под крупными заголовками появляются сообщения о данном событии. 30 лет спустя для производства 2 тыс. тонн стали заводу в Грёдице потребуется лишь несколько дней. Однако в этот серый зимний день собравшиеся по случаю пуска мартеновской печи испытывают чувства, сравнимые с радостью по поводу спуска на воду большого корабля.
В Грёдице еще не знают, что в Берлине только что был подготовлен документ, публикация которого на следующий день также станет сенсацией. Сущность этого документа можно выразить в одной цифре: произошла кража на сумму 97 278 899 рейхсмарок! Даже не посвященному в финансовые тонкости человеку ясно, что пропала сумма, на которую можно было бы приобрести тысячи тонн стали, многомесячную продукцию таких мартеновских печей, как та, которую только что торжественно пустили в эксплуатацию в Грёдице.
В начале документа констатируется: «Премьер-министр Германской Демократической Республики передал ведомству информации для опубликования следующее официальное сообщение Центральной комиссии государственного контроля: «Вследствие недостаточной бдительности ряду агентов монополистического капитала удалось проникнуть в правительственный аппарат и некоторые учреждения, ведающие экономикой земли Саксония-Ангальт, и при помощи преступных манипуляций использовать в целях нанесения ущерба народной собственности недостаточную демократическую сознательность некоторых облеченных ответственностью руководящих работников».
Сообщению предшествовали события, происшедшие в компании «Дойче Континентале газ-гезельшафт» (ДКГГ), правление которой было расположено в Дессау.
В соответствии с положениями Потсдамского соглашения, предписывающего ликвидацию чрезмерной концентрации экономической мощи, особенно в виде картелей, синдикатов, трестов и других монополистических объединений, и согласно приказу 124, компания ДКГГ была ограничена в правах на имущество и затем передана под управление властей тогдашней земли Саксония. Тем самым в приказном и законодательном порядке было определено, что только правительство земли Саксония-Ангальт обладает правом распоряжения компанией ДКГГ. Однако прежним хозяевам концерна удалось подкупить некоторых членов правительства этой земли и даже толкнуть их на предательство. Это в свою очередь дало возможность нелегально существовавшему «наблюдательному совету» ДКГГ создать летом
1947 года в г. Хаген (ФРГ) фирму с таким же названием —«Дойче Континентале газ-гезельшафт», общество с ограниченной ответственностью,— к которой и «перешла» большая часть собственности бывшей монополистической компании в Дессау. Из сейфов правления в Дессау были сперва похищены акции номинальной стоимостью 12 926 300 рейхсмарок, а затем присвоены другие активы балансовой стоимостью 13 132 000 рейхсмарок. Весной
1948 года со счета ДКГГ Дессау на счет созданного «специального бюро» ДКГГ в Николасзее (американский сектор Берлина) была переведена сумма 230 456 рейхсмарок.
Летом 1948 года был похищен еще один пакет акций ДКГГ, который был продан в Западном Берлине благодаря посредничеству бургомистра города и управляющего городской промышленной палатой.
Большое число хранившихся в Дессау и попавших под национализацию патентов и технологических описаний было продано швейцарской фирме Эшер (Цюрих). В порядке компенсации она поставила дефицитные продукты.
В тот момент, когда готовилась новая трансакция —«перевод» на сумму в 44 000 000 рейхсмарок в ФРГ,— государственные контрольные органы ГДР раскрыли этот грандиозный обман. В числе обвиняемых, представших перед судом и ожидавших приговора, находились министр и заместитель министра правительства земли Саксония-Ангальт. Как выяснилось, заместитель министра ранее занимался в одном из специальных лагерей на Западе подготовкой агентов и «налаживанием контактов», которые он позднее использовал для подготовки ограбления компании.
Взломы сейфов, нападения на банки, ограбления вызывали сенсацию прежде всего из-за суммы похищенных денег. Однако в истории криминалистики вряд ли можно найти более крупное ограбление, чем похищение свыше 97 млн. рейхсмарок!
Но это ограбление не было единственным. Через год после вызвавшего сенсацию сообщения контрольной комиссии она представила другой, аналогичный документ. На этот раз речь шла о компании «Бернбургер содаверке». Как и прежде, ограбление ГДР использовалось с целью помешать ее экономической консолидации, но методы в этом случае были другие.
Для того чтобы понять методы, примененные в деле, получившем условное наименование «Сольвей, г. Бернбург», заглянем в историю этого промышленного предприятия. Бельгийский химик Эрнест Сольвей открыл в 1860 году совершенно новый и к тому же наиболее дешевый способ производства соды, что явилось своего рода революцией в этой области. Сольвей был не только химиком, но и опытным дельцом, который сумел ловко использовать свое монопольное положение на рынке сбыта и в течение буквально нескольких лет покрыть Европу сетью своих предприятий. Когда началась первая мировая война, он получал большие барыши от производства соды в военных целях в США, Франции, Австро-Венгрии, России, Испании и Германии. Характерно следующее: Сольвей получал прибыли от стран, воюющих по обе стороны фронта!
Однако в итоге мировой войны он потерял два своих крупнейших завода: Великая Октябрьская революция положила конец эксплуатации рабочих на предприятиях этой фирмы в Донбассе. Сольвей столкнулся и с трудностями другого рода: немецкий химический концерн БАСФ разработал на своем предприятии в г. Оппау технологию, которая обещала стать более прибыльной, чем метод Сольвея. Глава бельгийского концерна был вынужден договориться с немецкими монополиями, чтобы избежать дальнейшего ухудшения своего положения. Концерн БАСФ проявил солидарность; новая технология была применена в ограниченном объеме, и прибыли Сольвея не сократились. Однако в этих кругах ничего не делается бесплатно: Сольвей был вынужден уступить концерну «ИГ Фарбен» значительную часть акций компании «Бернбургер содаверке». По разным причинам эту финансовую операцию пытались сохранить в тайне, однако над ней нависла угроза разоблачения, когда рейхстаг Веймарской республики назначил в 1928 году специальный комитет, который должен был расследовать связи фирмы «Сольвей, г. Вернбург» с другими концернами и установить, чем объясняются высокие цены на соду.
Центральная комиссия государственного контроля ГДР в ходе своего расследования ознакомилась с письмами и документами тех лет. Из них вытекало, что рейхстаг был введен в заблуждение. Таким образом, тесные связующие нити между концернами «Сольвей» и «ИГ Фарбен» остались необнаруженными. В то время был открыт еще более дешевый и эффективный способ производства соды, и патент продан двум мелким предприятиям. Вышеназванным концернам удалось купить за 1,5 млн. рейхсмарок этот патент и положить его под сукно. Тем самым получение прибылей от изготовления соды было обеспечено.
Когда в 1945 году встал вопрос о том, в чьей собственности находятся содовые заводы в Вернбурге (по Потсдамскому соглашению права иностранных собственников не затрагивались), связи между концернами снова были скрыты.
В целях предосторожности, однако, вскоре начали принимать меры по переводу собственности концерна «Сольвей» на Запад. Патенты, документы, акции — все это под предлогом, что предприятие принадлежит иностранной фирме, упаковывалось и отправлялось якобы в адрес головного предприятия в Брюсселе. Среди отправленных документов, кстати, находилось описание нового способа производства соды, который скрывался. В действительности же ни один из документов не попал в Брюссель, ибо хозяева находились в здании концерна «ИГ Фарбен» в западных зонах оккупации Германии.
Затем структура производства подверглась «изменениям». Изготовлявшийся до этого времени на заводе в г. Вестерегельн (ГДР) ксиламон (широко известное в мире средство защиты древесины) был вдруг снят с производства, его выпуск был начат на одном из предприятий ФРГ. Инженерам и химикам ГДР — специалистам в этой области — было предложено «содействовать» этому, им также намекнули, что на расположенных в ФРГ предприятиях решаются интересные проблемы, которые, несомненно, заинтересуют каждого.
Директорам фирмы «Сольвей» в Вернбурге было, кроме того, поручено воздействовать и на квалифицированных рабочих. В городе и его окрестностях распространялись слухи о том, какой «социальной заботой» западногерманский концерн окружает своих работников. Невзирая на хорошее состояние финансов предприятия, производство соды становилось все более убыточным, что давало повод дирекции требовать от правительства земли Саксония-Ангальт все новые и новые кредиты. Фирма всячески демонстрировала «заботу» о трудящихся: ремонтировался жилой фонд предприятия, детей направляли в лагеря отдыха в ФРГ, распределялись посылки с кофе и шоколадом, незаконно выплачивались пенсии. Казалось, что фирма «Сольвей» убедительно опровергла лозунг «Сначала будем лучше работать, потом будем лучше питаться». Причем сделала это в соответствии с требованиями тех, кто ставил улучшение питания условием для более эффективного труда. Ко всему этому добавились и другие меры, направленные на сокращение производства. Руководители концерна были убеждены в том, что ГДР не суждено долго жить.
В Западном Берлине было организовано акционерное общество, именовавшееся «Ост-дойче АГмбХ (с ограниченной ответственностью) по торговле промышленной продукцией и химикалиями», которому сбывалась большая часть соды. Народным предприятиям ГДР, которым требовалась продукция завода в Бернбурге, предлагалось покупать ее в Западном Берлине. ГДР срочно была нужна берн-бургская сода, так как сода является сырьем и для производства стекла. В стране в то время еще во многие тысячи оконных рам вместо стекла были вставлены куски картона. Редко можно было встретить стеклянные витрины магазинов.
Все эти махинации в конечном счете были возможны потому, что между правлением концерна (в Западном Берлине) и заводом в Бернбурге (ГДР) благодаря открытой границе существовала непрерывная связь. Граница была открытой настолько, что в Западный Берлин вывозились овощи, которые выращивались на землях завода в Бернбурге!
За несколько лет до этого, в 1945 году, был предрешен вопрос о будущей деятельности руководящего состава концерна «Цейс» в г. Йена (ГДР). Вошедшие в Тюрингию на основании Ялтинского соглашения американские оккупационные войска предложили свое «содействие» при демонтаже производства. О «деталях» позаботились 280 экспертов из США, которые представляли 17 американских фирм и техническую разведку. Помешать этому могли только организованные действия трудящихся.
В Народном доме в Йене проходило собрание с участием 22 коммунистов, обсуждавших опубликованную 11 июля 1945 года программу действий КПГ. Участники собрания были арестованы, а позднее приговорены к 6 неделям тюремного заключения и денежному штрафу на сумму 660 рейхсмарок. Все это делалось под лозунгом: «Нам в Германии не нужны антифашисты, не нужны коммунисты, у нас есть сильная армия, мы искоренили в Германии любые политические проявления».
На совместном совещании представителей армии США и дирекции концерна «Цейс», когда решалась судьба фирмы, американский полковник Земпке цинично заявил: «Мы берем идеи». Оборудование было вывезено до того, как в город вступили советские войска.
23—25 июля 1945 года руководство «Цейса» вместе с 80 научными высококвалифицированными работниками покинули Йену, к ним присоединились 40 работников стекольного завода «Шотт».
Впрочем, военные оккупационные власти США выписали квитанции за конфискованное и увезенное имущество — в целом на сумму 18 527 931 рейхсмарка. Позднее США на основании этих квитанций выплатили даже компенсацию на сумму 8 млн. марок, но уже созданному в ФРГ новому предприятию «Цейс».
Другой пример. За день до вывода американских войск из Тюрингии в непосредственной близости от газового завода в г. Гера «по неизвестным причинам» взорвался поезд, груженный боеприпасами. В результате взрыва был разрушен этот завод.
Деятельность по подрыву экономики ГДР продолжалась. В ход были пущены новые методы, целью которых было показать, что «из затеи с ГДР ничего не выйдет». В августе 1949 г. по указанию из Бонна была запрещена поставка в ГДР 30 тыс. тонн марганцевой руды. 16 августа 1950 года было официально сообщено, что впредь в «восточную зону» не будут поставляться цветные металлы и подшипники.
На пограничном пункте Гельмштадт были конфискованы 10 тонн рессорной стали, предназначенной для народного предприятия «Мариенхютте». Западногерманской фирме «Глазер», получившей заказ на эту сталь, было сообщено, что подобные сделки более недопустимы. Партия режущего инструмента, заказанная машиностроительным заводом Норд-хаузен у гамбургской специализированной фирмы «Вильгельм Фетте», была конфискована на пограничном пункте Эльрих и отправлена обратно.
50 тонн рессор, предназначавшихся для вагоностроительной промышленности ГДР, благополучно пересекли границу. Однако отсутствовала необходимая для монтажа документация. На телеграммы сперва ответа не поступало, позже пришло лаконичное сообщение: «Нам не разрешают».
Много лет спустя глава разведывательной службы ФРГ Гелен в своих мемуарах хвастал тем, что в итоге его стараний ГДР получила только половину закупленного оборудования, предназначенного для фабрик. Другая половина «исчезла» благодаря активности его агентов.
Республике наносился не только материальный ущерб: акты саботажа приводили и к гибели людей. 9 сентября 1949 года агенты взорвали цех № 2 по производству нитроселитры на заводе взрывчатых веществ в Гашвитце. Под обломками погибло 2 человека, ущерб составил полмиллиона марок, производство было на два месяца прервано. 17 декабря 1949 года в 10 час. 30 мин. утра произошел взрыв на том же заводе. Погибло 3 человека.
Работники народной полиции и органов государственной безопасности развертывали все более эффективную борьбу с саботажем. Нередко ставкой в этой борьбе была их жизнь. 16 октября 1949 года в перестрелке с группой саботажников погиб комиссар народной полиции Герман Грумини, бок о бок с ним сражался и погиб старший советник народной полиции Герберт Гофман. 20 октября этого же года десятки тысяч жителей Котбуса проводили в последний путь старшего вахмистра полиции Гейнца Зуккеля и комиссара полиции Мартина Лемана — отца шестерых детей. Они стали жертвами преступления. 21 мая 1953 года умер вследствие тяжелого ранения, полученного при нападении из-за угла, инструктор райкома СЕПГ Кведлинбурга Курт Диллге. В некрологе говорилось: «В день смерти нашего дорогого товарища мы призываем тружеников города и села повысить бдительность, еще более решительно вести борьбу против врагов немецкого народа, чтобы они не могли помешать нашим большим успехам в борьбе за мир и в строительстве социализма».
Э. Хайнрих, К. Ульрих - ВРАЖДА С ПЕРВОГО ДНЯ (Три десятилетия провокаций против ГДР). М., Прогресс, 1983.
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!
in ENGLISH
пластинки
видео
