Избранные произведения советской поэзии
Издание приурочено к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции и включает стихотворения поэтов народов РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР, Грузинской ССР, Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Модавской ССР, Латвийской ССР, Литовской ССР, Эстонской ССР, Казахской ССР, Узбекской ССР, Туркменской ССР, Киргизской ССР, Таджикской ССР.
ПОЮ МОЕ ОТЕЧЕСТВО
И я,
как весну человечества, рожденную
в трудах и бою, пою мое отечество, республику мою!
В. Маяковский
Когда на полувековом рубеже новой истории нашей родины советский человек мысленным взором окидывает пройденный народами Советского Союза исторический путь, многие поражающие воображение изменения радуют его сердце.
Страна, о которой великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов столетие тому назад с горечью писал:
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка-Русь.
окрыленная зовущей на трудовые и ратные подвиги мечтой о коммунизме, ведомая стальным авангардом народа—ленинской партией коммунистов, преобразилась в могущественнейшее государство мира, в путеводный маяк для несчитанных миллионов тружеников на всех континентах Земли, ищущих путей к свободной, счастливой жизни.
Среди величайших исторических завоеваний народов нашей родины на их пути строительства социализма и коммунизма одно из самых главных — последовательное осуществление ленинской национальной политики, объединившей в нерушимом морально-политическом единстве народы бывшей Российской империи.
Вплоть до самой огненной черты Октября были печальным выражением истинного положения в России полные испепеляющей иронии слова Тараса Шев-ченко из его поэмы «Сон»:
На всех наречьях, все народы
Молчат — все благоденствуют.
Да, тяжелый национальный гнет невежественного, но алчного и жестокого царского режима был оружием порабощения народов на необъятных просторах от Балтики до Тихого океана.
Колониальная политика русификации, проводимая царизмом, задержала культурное развитие народов с многовековыми традициями (грузины, армяне, азербайджанцы, таджики, узбеки, украинцы, народы Прибалтики). Для многих малых народов, населявших северо-восток и некоторые местности европейской части империи, колониальный гнет был препятствием к нарождению и развитию письменности, как первоосновы их культурного развития. Эти народы были обречены на прозябание во мраке всеобщей бес-письменности и неграмотности, усугубленной их полным политическим бесправием. Не лучше было и с русским народом, от имени которого самозванные вершители судеб империи осуществляли свой великодержавный гнет. В полной политическом бесправии и ужасающей культурной отсталости пребывали русские рабочие и крестьяне в своем «богоспасаемом» отечестве вплоть до своей, общей с другими народами-братьями, Октябрьской победы.
Только поразительная врожденная талантливость русского народа и других народов империи помогла им, вопреки всем неблагоприятным историческим обстоятельствам, поднять на протяжении столетий плеяду славных деятелей во всех областях науки, культуры, искусства, литературы, выдвинуть из глубины народных масс талантливейших идеологов — организаторов революционной энергии рабочего класса и крестьянства, создателей боевого авангарда трудящихся — партии коммунистов.
Как в области социальной Октябрьская революция незыблемо утвердила политическое равенство граждан нового общества, так и в области взаимоотношений между разноплеменными народами, составляющими советское общество, она утвердила равенство прав всех больших и малых народов в трудовом многонациональном социалистическом сообществе на свободное, прогрессивное развитие национальной культуры.
Великая культурная революция, неизменно сопутствовавшая всем гигантским экономическим и социальным преобразованиям в советском обществе, стала основой расцвета национальной культуры братских советских народов, начиная от самого многочисленного и богатого много-сотлетней культурной традицией русского народа и кончая такими, обреченными в условиях царизма на физическое вымирание народами, как чукчи, юкагиры, эвенки, саами и другие.
С особой яркостью и выразительностью расцвет национальных культур отразился в развитии советской литературы и ее наиболее мобильного и отзывчивого ко всем радостям и горестям соотечественников вида — поэзии.
* * *
Предлагаемая вниманию советского читателя к пятидесятилетнему юбилею Октябрьской победы маленькая антология многонациональной поэзии Советского Союза в силу крайней сжатости ее состава не может претендовать на создание целостной картины состояния современной советской поэзии. И по числу имен поэтов, представленных в этой антологии, и по числу голосов национальностей, звучащих с ее страниц, и тем более по многообразию видовых и жанровых возможностей каждого из национальных отрядов советских поэтов антология эта лишь очень приблизительный, эскизный набросок яркой, полной разнообразия колоритов, образных, музыкальных тонов и оттенков, каждой национальной поэзии.
Более чем на семидесяти языках звучат накануне полувековой юбилейной даты стихи советских поэтов, отражающих и выражающих историческое самочувствие представляемых ими народов.
Обозреть всю картину современной советской поэзии, почувствовать все оттенки ее звучания, все национальное своеобразие лирики разных народов можно, лишь создав многолетним кропотливым трудом многотомную антологию поэзии народов СССР. Чтобы в переводе на русский язык не потерялась вся прелесть национального своеобразия творчества каждого из поэтов братских народов, участие в создании антологии должны принять самые сильные, самые талантливые русские поэты, способные, сохранив драгоценное национальное и индивидуальное своеобразие подлинника, дать читателю совершенные русские стихи.
Все эти замечания надо иметь в виду читателю, вниманию которого предлагается серия книжек «Пою мое отечество».
Эта серия выходит на пятидесятом, юбилейном году Великой Октябрьской социалистической революции. И естественно, что стихи, посвященные Октябрьской революции, родине, Ленину, партии, составляют ядро ее содержания.
Тысячи тем и проблем волновали советских поэтов за полустолетие жизни нашего нового общества.
Когда Красная Армия в железном кольце блокады отбивала натиск четырна-дцати держав интервентов и яростные атаки обреченного на гибель белогвардейского воинства, мощно, на всю страну звучал набатный стих Демьяна Бедного, разили врага гневные, сатирические и призывные подписи Маяковского на плакатах «Окон Роста», ровняли красноармейский шаг энергичные ритмы «Левого марша»:
Там
за горами горя
солнечный край непочатый.
За голод, за мора море
шаг миллионный печатай!
Пусть бандой окружат нанятой,
стальной изливаются лёевой,—
России не быть под Антантой.
Левой!
Левой!
Левой!
В те трудные первые пооктябрьские годы, когда русские великодержавники лили кровь во имя «великой неделимой России», а буржуазные националисты всех мастей, оптом и в розницу продавая иностранным «покровителям» честь и достоинство народов и природные богатства земли, старались нарушить единство революционной воли трудящихся, на русском и украинском, на белорусском и татарском, на грузинском и армянском, на азербайджанском и узбекском, на многих языках народов, населяющих просторы бывшей Российской империи, верность красному знамени Октября, любовь ко вновь обретенной общей родине звучала мужественно и громко. В те годы рождалась новая поэзия нового общества, и тема защиты завоеваний Октября объединяла голоса многонационального хора советских поэтов.
Окончилась гражданская война. Народы окраинных республик свергли и вышвырнули на помойку белой эмиграции буржуазных националистов. В последних кровавых схватках были раздавлены банды кулацкой контрреволюции, басмаческие шайки.
Народы засучив рукава вступили в борьбу с послевоенной разрухой, за расчистку земли под фундамент будущего социалистического общества. В эти неповторимые годы невиданного трудового энтузиазма масс шло упорное сражение с темнотой и невежеством, ширился фронт культурной революции, ликвидировалась неграмотность письменных и зарождалась культура и письменность ранее бесписьменных народов. И все это происходило в обстановке осуществления новой экономической политики, в обстановке временного тактического отступления революции, чреватой резким обострением классовой борьбы в новой форме.
В эти годы поэты Советской страны жили волнениями, какими жили все трудящиеся, откликались на то, что волновало людей,— на опасности нэпа, на ультиматум лорда Керзона, на острую внутрипартийную борьбу после смерти В. И. Ленина, на самое эту смерть, потрясшую миллионы и миллионы человеческих сердец. Не найдется среди советских поэтов, современников тех скорбных дней, таких, в чьих стихах не нашла бы отклика траурная дата — 21 января 1924 года.
Многие чувства волновали поэтов в нэповское семилетие, когда пролетарская революция, пользуясь передышкой, набирала силы для нового рывка вперед по пути, завещанному Лениным.
Но и в эти годы, как в гражданскую войну, тема Октября, тема партии, олицетворенной в светлом образе Ленина, тема родины, расправляющей плечи для свершения великого подвига построения со
циализма, сливала голоса поэтов, пишущих на разных языках и представляющих разные поколения, от маститых основоположников— Маяковского, Демьяна Бедного, Павла Тычины, Максима Рыльского, Янки Купалы, Якуба Коласа, Галактиона Табидзе, Акопа Акопяна — до самых молодых, только что сменивших винтовки красноармейцев на перо поэтов.
Слово о родине, как правило, было первым словом, которое выливалось на бумагу из-под пера первых поэтов народов, обретших письменность в послеоктябрьские годы. Общая любовь к родине сливала голоса «книжных» поэтов с голосами акынов, жирши, ашугов, таких, как Джамбул Джабаев из Казахстана или лезгин Сулейман Стальский, которого Максим Горький не без основания назвал «Гомером XX века». Именно в эти годы шло широкое самоопределение поэтов на общей платформе участия в созидательных усилиях народа. Рушились перегородки, разделявшие поэзию многих народов на узкие, враждовавшие между собой группы и группочки. Постепенно отходили в область истории литературы футуристические кружки, возникшие в первые послеоктябрьские годы во многих из братских литератур. Под ударами новых веяний и настроений распалась в Грузии группа символистов «Голубые роги». Не выдержали проверки временем группы «неоклассиков» и «Ваплите» на Украине, филиалы «конструктивистов» в ряде братских республик, некоторые поэтические группировки, носившие националистическую окраску. Те же процессы происходили и в русской поэзии. Пережив на протяжении первого десятилетия горячку образования и быстрого отмирания самых неожиданных по платформам и «оттенкам» группировок и поэтических артелей, русская поэзия в преддверии будущих пятилеток уже созрела для того, чтобы вырваться из узких стойлиц группировок и «школ» в широкий поток, превратиться в многообразный по почеркам и творческим индивидуальностям, но единый по духовным устремлениям головной отряд многонациональной советской поэзии.
* * *
На исходе двадцатых годов народы нашей родины по призыву партии, в обстановке жесточайшей классовой борьбы, приступили к социалистической индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства.
Это были годы, когда решался и — по выполнению первых двух пятилетних планов — окончательно и бесповоротно решился в пользу социализма, в пользу трудового народа вопрос «кто кого». Эти годы потребовали от всех граждан страны ответа на вопрос «с кем вы?». Об этом писал русский поэт В. Гусев в стихотворении «Герои едут в колхоз»:
А нынче страна ускоряет шаги.
Сочувствовать больше нельзя.
И если одни идут во враги,
Другие идут в друзья.
В те годы поэты всех советских народов вместе со своими товарищами по оружию — прозаиками, очеркистами, драматургами — пошли навстречу жизни, участвуя в творческих группах и газетных бригадах, работавших на новостройках пятилеток, в колхозах, машинно-тракторных станциях. Тогда «стихи делали сталь», помогали народу в его героическом трудовом подвиге.
Именно в эти годы огромного трудового подъема, годы строительства и построения фундамента социалистического общества, как никогда раньше, расцвел такой подлинно народный вид поэзии, как массовая песня. Тогда на всю страну прозвучал написанный нашим другом, венгерским революционным поэтом-эмигрантом А. Гидашем «Марш ударников»:
Гудит, ломая скалы,
ударный труд!
Прорвался песней алой
ударный труд!
В труде нам слава и почет.
Для нас кирка породу бьет,
для нас и трактор по полю идет...
В те годы поэты всех братских народов слагали поэмы, стихи, песни о первенцах электрификации — Днепрогэсе, ДзораГЭСе, ЗаГЭСе, о стройках Магнитки и Кузнецка, поэмы и стихи, отражающие накал классовой борьбы, сопровождавшей коллективизацию в русских деревнях, украинских селах, донских и кубанских станицах, в аулах, аилах и кишлаках Средней Азии.
В это время, так же как и в годы гражданской войны, поэты были в боевом строю народа и не только сердцем своим откликались на волнующие события народной жизни, но и брались за оружие, чтобы подавлять кулацкие и басмаческие бунты, с полос стенных газет и заводских многотиражек оружием слова воевали за социализм.
И в те же тридцатые годы, когда в Германии к власти пришел фашизм, когда в 1936 году, как прелюдия надвигавшейся второй мировой войны, развязалась гражданская война в Испании, нота бдительности, настороженности стала все громче и громче звучать в стихах поэтов всех братских народов нашего Союза.
То, от чего Маяковский предостерегал еще в двадцатых годах строками:
Когда на страну нападут фашисты —
обезоруженным
не окажись ты!
Во всех уголках
земного шара
рабочий лозунг будь таков:
разговаривай с фашистами
языком пожаров,
словами пуль,
остротами штыков,—
стало насущной угрозой нашему делу строительства социализма, угрозой всему человечеству.
Поэты чаще стали обращаться к романтико-героическому материалу гражданской войны. События в Испании нашли широчайший отклик в творчестве поэтов всех советских народов. Темы трудового героизма сливаются с мотивами готовности защитить завоеванное и созданное от любых посягательств извне. События на Дальнем Востоке, воссоединение Западной Украины, Белоруссии, Бессарабии с советскими республиками, вхождение Эстонии, Латвии, Литвы в состав Советского Союза—все это находит отклик в стихах советских поэтов, а на финской войне 1939—1940 годов поэты разных народов проходят первую, после гражданской войны, школу боевого воспитания.
* * *
Двадцать второе июня 1941 года, когда на нашу родину вероломно напали фашистские полчища, стало для поэтов брат- ских народов, как и для всех трудящихся, днем величайшего исторического экзамена на гражданскую зрелость.
Сотни советских поэтов — русские и украинцы, белорусы и грузины, армяне, азербайджанцы, молдаване, узбеки, туркмены, таджики, киргизы, казахи, поэты Прибалтийских республик, поэты народов Российской Федерации — с первых дней ушли в действующую армию, чтобы быть рядом с защищающими родную землю героями своих поэм, стихов, песен. Многие из них не вернулись домой после победы. Они пали в битвах с врагом и похоронены в братских могилах, рядом с героями и читателями своих стихов. Когда в грохоте боя надо было бестрепетно встать навстречу смерти, когда в фашистском застенке надо было преодолеть страх смерти и нечеловеческую боль пыток, они по- называли врагу свое несломимое мужество и бесстрашие.
Наш брат по оружию, славный сын татарского народа Муса Джалиль прошел сквозь строй жесточайших пыток, не унизив себя стоном и жалобой, и гордо, как подобает человеку нового мира, принял смерть от рук фашистских извергов.
Оторванный от друзей, одинокий в своем тюремном каменном мешке, ежедневно мучимый морально и истязаемый физически, Муса Джалиль находил в своем сердце те искры, которые, уже после его смерти, вспыхнули на страницах «Моабитской тетради», вынесенной из тюрьмы товарищем Мусы по заключению — бельгийцем Тиммерманом.
Высоким званием Героя Советского Союза посмертно увенчала благодарная родина подвиг поэта-патриота.
Сколько их, сынов многих братских народов, посвятив свое творчество выполнению патриотического долга защиты социалистического отечества, отдали родине свои жизни, «положили души свои за други своя!». Они своим смертным подвигом закрепили в сердцах советских людей чувство уважения к нашей литературе, нашей поэзии.
Великая сила морально-политического единства народов нашей многонациональной родины, о которую разбились и рассыпались в прах казавшиеся несокрушимыми фашистские полчища, окрыляла сердца советских людей, вселяла в них уверенность в непоколебимой правоте нашего дела, неистребимую веру в победу.
Неотделимая частица своего народа — советские поэты с первых, тяжелых и трагических, дней войны пронесли в своих сердцах и выразили в образах своей лирики это чувство уверенности в победе.
Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой.
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой,—
писал Демьян Бедный в первые трудные месяцы войны.
В это же время другой маститый советский поэт, украинец Максим Рыльский, горько переживавший боль утраты родных просторов, захлестнутых коричневыми ордами иноземных поработителей, складывал продиктованные сердцем строки:
Кто посмеется над струной,
Где скрыта память о Бояне?
Кто запахи травы степной
Погасит в сумрачном тумане?
Кто гробовою тишиной
Оденет Киев наш и Канев?
Земля родная! Знаешь ты:
Близки завещанные сроки!
Встает народ, гудят мосты,
Гудят весенние потоки!..
Лисицы брешут на щиты,
Но солнце рдеет — на востоке!
Этим же предчувствием грядущей победы и возмездия звучат строки белорусского поэта Максима Танка:
Звон проплывает над площадью Красной,
Скоро рассвет,
Все ясней и ясней
В серых просветах ночи ненастной
Передо мною встают:
Мавзолей,
Башни и звезды, одетые в иней.
Сколько, Москва, ты мне счастья дала!
Сколько ты раз в грозовую годину
Ясной надеждой, приютом была.
Знать, оттого с тобой слиты навеки
Все мои думы и песни души,
Так лишь весною сливаются реки,
Чтобы тяжелые льды сокрушить!
Горячая любовь к родине диктовала поэтам строки верности своему отечеству в трудный час великих испытаний.
В 1942 году талантливый узбекский поэт Хамид Алимджан писал:
О Россия, Россия! Твой сын, а не гость я,
Ты родная земля моя, отчий мой кров,
Я твой сын, плоть от плоти твоей, кость от кости,—
И пролить за тебя свою кровь я готов.
Живые движения народной души, сердца, принявшего нелегкий подвиг, неравной борьбы с захватчиками, как солнце в капле воды, отразились в поэме «Василий Теркин» А. Твардовского:
Переправа, переправа!
Пушки бьют в кромешной мгле.
Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
В этих строках, так же как в стихах разных поэтов нашей родины на разных языках, звучит гуманистический мотив борьбы «ради жизни на земле», уберегая нас от милитаристской кровожадности и шовинистического угара.
Бессмертие правого дела, за которое мы шли на бой, утверждало бессмертие тех, кто отдал свои жизни в борьбе за родину. Армянский поэт Арташес Погосян в стихотворении «Реквием» писал от имени павшего в бою советского воина:
И я живу, блестя глазами ливней,
Ладонью ветра трогая траву,
Любя людей душой —
моей любимой. Бессильны войны —
снова я живу!
Поэзия братских народов, как живой голос народного сердца, отразила в поэмах, стихах, песнях и горечь временных неудач в первые месяцы войны, и высокую патетику наступательного порыва, который привел наших воинов от Нижней Волги и снеговых перевалов Большого Кавказа на Эльбу и укутанные пороховым дымом улицы поверженного Берлина.
* * *
Окончилась война. Возвратились с фронтов в родные города советские поэты. Ряды поэзии пополнились людьми, прошедшими по дорогам войны в боевом строю победоносных советских войск. Пришло пополнение молодежи, выросшей в послевоенные годы.
Страна усилиями всех народов, в неустанном труде, залечила страшные раны, нанесенные войной. Отстроились разрушеные врагом города, деревни и села. Трудолюбивые плуги выкорчевали бурьян и чертополох на запущенных колхозных нивах.
Новые времена потребовали новых песен. И в послевоенное двадцатилетие в стихах советских поэтов зазвучали слова о подвигах героев, штурмующих космос, о геологах, идущих в нехоженые таежные просторы в поисках богатства земли, о героических комсомольцах, строящих гигантские электростанции на эпических сибирских реках, прокладывающих стальные рельсы сквозь горы, болота и таежные чащи, о покорителях степной целины и строителях новых городов.
Как перекличка с поэзией предвоенных лет и военного времени в песнях советских поэтов о родине и будущем звучит в послевоенные, полные тревог и угрозы новой войны годы мотив защиты мира.
Мы обращаем к миру речи,
мы мира видим торжество
и, широко расправив плечи,
стоим,— защитники его.
И если мать растит грузина,
свою любовь и благодать,
она извечно учит сына
не покорять, а созидать!
Так пишет грузинский поэт старшего поколения Карло Каладзе. Тема борьбы за мир волнует таджикского поэта, активного участника всемирного движения сторонников мира Мирзо Турсун-заде:
Нам стремление к миру сопутствует с детства.
Мудрый Ленин его завещал нам в наследство.
К нивам катится горный певучий поток,
К солнцу тянется крепкий зеленый росток.
К цвету жизни,
к теплу устремляется птица,—
Точно так же страна моя к миру стремится.
Как и раньше, звучит в стихах советских поэтов бессмертная тема Ленина, тема вождя революции, «человечнейшего из людей». И ленинская тема почти всегда сливается с темой родины, страны, в делах которой воплощены заветы Ленина, страсть его сердца, мудрость его исторических предвидений.
Сокращение исторической дистанции, отделяющей нас от цели нашего движения — будущего коммунистического общества, волнует поэтов, рождает в их творчестве строки, таящие в себе широту исторического обобщения и трепетное лирическое волнение.
Абхазский поэт Иван Тарба, размышляя о жизни, пишет:
Капля я, но капля дышит
всей безбрежностью морской.
Стих мой, будь сильней и выше,
как народ великий мой!
Был бы я счастливым в жизни,
если б строк моих поток
с близким морем коммунизма
чистой каплей слиться мог!
Мысль о человеке будущего рождает в творчестве литовского поэта Эдуардаса Межелайтиса такие строки:
Так стою:
Прекрасный, мудрый, твердый,
Мускулистый, плечистый.
От земли вырастаю до самого солнца
И бросаю на землю
Улыбки солнца.
На восток, на запад,
На север, на юг.
Так стою:
Я, человек,
Я, коммунист.
В коммунизме видит счастье будущего человечества маститый латышский поэт Ян Судрабкалн:
Настало время!
Встань к плечу плечом
И ощути дыхание эпохи.
И посмотри: все ярче разгораясь,
Встает заря коммуны над Землей.
Как избавление от всех неправд мира, от войн, истребляющих людей и уничтожающих плоды их труда, представляет себе будущее коммунистическое общество эстонская поэтесса Айра Кааль:
Мы стоим у космической арки,
Став зрелыми, полнолетними
На своем пути в коммунизм.
Не быть катаклизмам!
В эпоху больших событий
Мы стоим у космической арки,
Где никто еще не стоял.
Счастья вам, сограждане!
Современники, доброго пути!
Прокаленная на огне величайших военных испытаний, спаянная навсегда общим трудом, росла, крепла и стала монолитно нерушимой дружба народов, населяющих просторы нашей обширной земли.
Оттого всегда в поэзии советских народов тема родины, тема материнской земли, была крепко переплетена с темой дружбы с народами-братьями, пронизана ощущением единой судьбы, общих целей и стремлений.
Эта тема звучала в советской поэзии с первых послеоктябрьских лет. Она звучит и поныне.
Не так ли ты, народ мой,
врос корнями
В родную землю?
Не страшны тебе
В большой семье
ни грохот гроз, ни пламя.
Во мне все от тебя:
и страсть к борьбе,
И радость, и тревоги, и покой...
Дуб-батюшка! Я желудь твой.
Так пишет о своем народе, о своей родине народный чувашский поэт Педер Хузангай.
Утверждая общность судьбы народов Союза в борьбе и труде, грузинская поэтесса Анна Каландадзе говорит:
Горам и ущельям,
низу и долу,
каждому деревцу во дворе,
Волге твоей,
и Днепру, и Дону,
Сыр-Дарье и Аму-Дарье —
мравалжамиер, многие лета.
Перекликаясь с поэтами других братских народов, киргизский поэт Толен Шамшиев, утверждая в своих стихах единство судьбы советских народов, обращаясь к столице братской Латвии, пишет:
Пусть Рига печали не знает,—
Цвети, вырастай, хорошей!
Киргизский народ обнимает,
Как братьев, друзей-латышей.
Многокрасочна палитра поэзии народов Советского Союза. Звучат в ней голоса поэтов, за чьими плечами многовеко- вая литературная традиция, и звучат голоса тех, кому посчастливилось сказать первое слово счастья и радости от имени народов, которым Октябрьская революция принесла письменность и право на сози-дание национальной культуры.
Для всех них огненная дата 25 октября (7 ноября) 1917 года, пятидесятилетие которой народы нашей родины и прогрессивные люди во всем мире отмечают в нынешнем году,— самая светлая дата жизни:
Октябрь, я не могу не петь тебя,
Когда ты сам всегда во мне как песня.
Ты у меня в крови, как дома у себя.
Как сок земли родной в стволе древесном,
Ты и в крови детей моих,
В их маленьких сердцах тебе не тесно.
...Ради твоих немеркнущих идей
Готовый к смерти без слезы, без стона,
Отстаиваю я судьбу детей.
В них человек растет, тобой рожденный,
Все, что с надеждой сердце ждет, любя.
Ты — образ их, грядущим озаренный.
Октябрь, я не могу не петь тебя!
(Паул Михня. Молдавия)
Юбилейный год вновь и вновь будет возвращать сердца поэтов к тому великому повороту в истории человечества, каким явилась Октябрьская победа рабочего класса России.
Будут созданы новые поэмы. Будут написаны новые стихи. Будут написань! новые песни во славу Октября, во славу партии, во славу родины.
И вновь с новой силой прозвучат на родном русском языке и языках других народов немеркнущие строки написанной сорок лет тому назад, к первому октябрьскому десятилетию, гениальной поэмы Владимира Маяковского «Хорошо!»:
Лет до ста
расти
Нам
без старости.
Год от года
расти
нашей бодрости.
Славьте,
молот и стих,
землю молодости.
Алексей Александрови Сурков
Редакционная коллегия: А. А. Сурков (председатель), Е. М. Винокуров, И. И. Гребнев, И. Ф. Карабутенко, Я. А. Козловский, Л. И. Лебедева, С. И. Липкин, В. Ф. Огнев, П. А. Семыпин, Т. В. Стрешнева.
Художник Г. Фишер
М., Художественная литература, 1967.
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!