Поиск по сайту


+16
Издание предназначено для лиц старше 16-ти лет.

Культурно-просветительское издание о советской истории "Советика". Свидетельство о регистрации средства массовой информации - Эл№ ФС77-50088.

е-мейл сайта: sovetika@mail.ru

(Дмитрий Ластов)



Посмотрите еще..


Антверпен на старых открытках


советские женщины - Ирина БОНДАРЕВА




Монголия, Ю. Цеденбал "Крылья Аратов", 1976 г.


ЮМЖАГИЙН ЦЕДЕНБАЛ "КРЫЛЬЯ АРАТОВ"

Специальные корреспонденты «Огонька» беседуют с Первым секретарем ЦКМНРП, Председателем Президиума Великого Народного хурала МНР товарищем Юмжагийном ЦЕДЕНБАЛОМ.

1976 г. Журнал "Огонёк", № 24

 

Как вы думаете, какой в Монголии самый распространенный вид транспорта? Вернувшись из поездки, я задавала этот вопрос знакомым и друзьям. Большинство, не колеблясь, отвечали: «Лошадь». «Автомобиль»,— прибавляли некоторые. И никто не назвал самолета! Неужели араты прямо с коня пересели на самолет? Пусть не покажется это громкой фразой, но так оно и есть. Сегодня, словно автобусы, курсируют из конца в конец страны «АН-24», «АН-2», и скотоводы, посасывая дорожную карамельку, летят из аймака в аймак, а то в соседний сомон, на расстояние всего ста километров.

Белокрылый самолет, на борту которого синими буквами начертано «МОНГОЛИЯ»... Мы спросили Л. Батцэнгэла, помощника товарища Цеденбала, нельзя ли нам раздобыть для съемки два самолета.

— Думаю, можно,— ответил он невозмутимо, записывая эту просьбу в свой маленький блокнот.— Только бы погода не подвела.

Погода не подвела, и Батцэнгэл, сын одного из первых монгольских летчиков, вместе с трехлетним сынишкой полетел с нами на съемку.

...Мы приехали в Монголию в канун большого события — XVII съезда Монгольской народно-революционной партии и 55-летия народной революции. Готовясь к отъезду, мы перелистали старые подшивки «Огонька». Начиная с 1924 года — три года спустя после победы монгольской революции,— «Огонек» постоянно рассказывал о том, что происходило в этой стране. На фотографиях конники в буденовках, с пиками наперевес — так выглядел отряд новобранцев Монгольской народной армии. Группа мужчин в куртках, галифе и в национальных халатах «дели» — первое правительство республики и военный совет. Караван в пустыне Гоби — первая советско-монгольская археологическая экспедиция в 1925 году. Здание, похожее на юрту,— первый театр, построенный в столице. Первый детский сад. Первые монгольские пионеры...

Мы решили переснять некоторые фотографии, чтобы показать их человеку, для которого эти снимки не были историей — они были его жизнью. Юмжагийн Цеденбал в 24 года был избран Генеральным секретарем ЦК Монгольской народно-революционной партии. Тридцать шесть лет прошло с того дня.

С волнением ждали мы встречи. Утром, солнечным и по-весеннему ясным, к нам в гостиницу приехал помощник товарища Цеденбала.

— Ну, «Огонек», едем в Дом правительства! Сегодня Первый секретарь ЦК встречается там с молодежью столицы, ревсомольцами. Перед началом встречи товарищ Цеденбал хочет познакомиться с вами и побеседовать.

Величественное здание Дома правительства стоит на главной площади столицы. Входим в просторный кабинет. Юмжагийн Цеденбал идет навстречу.

— Добро пожаловать, рад вас видеть здесь!
Он выглядит намного моложе, чем на фотографиях. Трудно поверить, что этой осенью ему исполнится шестьдесят. Впрочем, здесь, в Монголии, мы постоянно ошибались, пытаясь угадать возраст своих собеседников. Думаешь, перед тобой старшеклассник, а оказывается, тридцатилетний врач, у которого трое детишек. Знакомишься с молодой женщиной, а выясняется, что у нее уже внуки. Говорю об этом товарищу Цеденбалу, он заразительно смеется.

— Верно, народ у нас моложавый и крепкий. Климат закаливает. Вы в Монголии впервые? Сами теперь убедились, какая здесь погода переменчивая. В эту пору можно за день видеть все времена года: утром солнышко греет по-летнему, потом вдруг снег повалит, а к вечеру, глядишь, опять весной запахло...
Он говорит по-русски не спеша, в чуть глуховатой, замедленной речи сразу угадываются интонации рассказчика.

На письменном столе замечаю фотостранички из «Огонька», которые мы передали секретарю товарища Цеденбала сразу же по приезде в Улан-Батор.

— Спасибо за эти снимки,— говорит товарищ Цеденбал.— Я рассматривал их с огромным интересом, особенно любопытны они, когда сравниваешь с достижениями наших дней. Сейчас я работаю над Отчетным докладом ЦК предстоящему съезду. В нем будет много цифр. Назову некоторые. Основные производственные фонды народного хозяйства за годы пятой пятилетки увеличились более чем в 1,4 раза. Численность занятых в народном хозяйстве — на 16 процентов. За это же время совокупный общественный продукт вырос на 44 процента, а национальный доход — на 38. И еще два важных показателя: объем валовой промышленной продукции вырос на 55 процентов, а среднегодовой объем валовой продукции сельского хозяйства увеличился более чем на 26 процентов против предыдущей пятилетки! За этими цифрами встает новая Монголия.

— Если говорить о приметах времени, характерных для Монголии сегодня, какие вы назвали бы в первую очередь?

— В первую очередь я назвал бы наши новостройки! Достаточно сказать, что капитальные вложения за годы истекшей пятилетки увеличились в 1,3 раза, причем 71 процент направлен в сферу материального производства!

Другая характерная примета времени — растущее стремление населения, особенно молодежи, к знаниям. Число учащихся в высших и средних специальных учебных заведениях, профтехучилищах и школах выросло за последнюю пятилетку на 32 процента. Сегодня на каждые 10 тысяч жителей страны приходится 2 511 учащихся!

Неторопливо помешивая остывший чай, он продолжил:

— Я привык иметь дело с цифрами. Но за ними я вижу людей, их судьбы. Говоря о приметах нашего времени, как не сказать о НОВОМ ЧЕЛОВЕКЕ, который по-новому хозяйничает на своей земле! Может быть, вы уже встречались с такими людьми?

— Конечно! Особенно нас поразила одна женщина. Ее юрта стоит в Гоби, самом сердце Центральной Азии. Вокруг на сотни километров — ни души. Попали мы в эту юрту, пьем чай, беседуем. На стене под стеклом — фотографии, как и у нас в селах. На одной хозяйка скачет на коне со знаменем,— оказывается, она открывала аймачный праздник «надом». На другом снимке советский посол вручает ей медаль к столетию со дня рождения Ленина. Вот она в группе участниц конференции женщин стран Азии и Африки. А ведь Дундана Аюурзана, ровесница революции, только в семнадцать лет выучилась грамоте! Прославленный чабан, Герой Труда, депутат Великого Народного хурала будет почетным гостем съезда.

— Ровесница революции — новый человек. Вот она, связь времен, логика истории,— раздумчиво произносит товарищ Цеденбал.

— Монголию сегодня называют гигантской интернациональной строительной площадкой социализма. Каким видится вам будущее страны с этой строительной площадки?

— Правильно называют. Перед нами задача — построить материально-техническую базу социализма. Мы решаем ее, опираясь на всестороннюю бескорыстную помощь великого Советского Союза и других братских стран. Сегодня хозяйственные и культурные объекты, которые создаются при помощи и техническом содействии СССР, можно найти во всех уголках нашей родины. Болгария, Венгрия, ГДР, Польша и Чехословакия также оказывают содействие в строительстве отдельных объектов, поставляют нам материалы, машины, оборудование, направляют специалистов.

С этой интернациональной строительной площадки видится радостная картина ближайшего будущего нашей страны. Успешное осуществление шестой пятилетки и последующих планов, несомненно, приведет, во-первых, к дальнейшему неуклонному развитию производительных сил МНР, укреплению ее экономического потенциала и небывалому росту благосостояния трудящихся. А во-вторых, ло мере нашего дальнейшего продвижения по пути социализма будет повышаться уровень экономического развития страны, а разница в уровне общественного производства между нашей республикой и другими братскими странами будет уменьшаться.

И я хотел бы подчеркнуть, что при этом совместный труд многочисленных представителей разных стран на наших стройках превращается в подлинную школу дружбы и братства, школу братской взаимопомощи и сближения народов. Гордость переполняет сердце, когда сравниваешь, с чего мы начинали, и то, что достигнуто сегодня.

Товарищ Цеденбал берет одну из давних фотографий, подзывает нас к окну.

— Вот здесь стоял когда-то наш первый театр. Его называли «Большая юрта». Построил его, кажется, венгерский архитектор. Был театр деревянный и однажды ночью сгорел. А здание было любопытным. Помню, там проводили мы съезды, слушали лекции.

— Сколько вам было лет, когда вы впервые увидели столицу? И какой она осталась в вашей памяти?

— Впервые?— оживленно переспрашивает он.— Было это сразу же после окончания начальной школы. Меня, 13-летнего сына пастуха, направили сюда на учебу. Поселили нас вот в этом маленьком белом домике.— Товарищ Цеденбал показывает его на фотографии.— Мы впервые увидели тогда электрическую лампочку. Никто не осмеливался подойти и включить ее. Потом все же кто-то решился, подошел и зажег. Для нас это было настоящее чудо. Не веря своим глазам, мылорчере-ди то включали, то гасили свет... Электричество в то время было только в столице. Впервые в жизни я увидел город. В основном там были деревянные дома да юрты, но он показался мне огромным.

— Вы говорите, что приехали в числе ребят, направленных на учебу. Разве в школу посылали не всех детей?

— Я в школу пришел не добровольно. В первые годы революции никто не хотел отдавать детей учиться. Нас тогда набирали на учебу, как рекрутов. Раньше школы боялись. Грамота передавалась от чиновника к чиновнику и к их детям. Я вырос в большой семье, где было 11 братьев и сестер. С пяти лет пас ягнят. Родители, глубоко религиозные люди, прочили меня в ламы. Бывало, хвалили — хорошо работаешь, значит, хороший лама из тебя выйдет. И потому с детства у меня была единственная мечта — стать ламой. Старший брат уже был в монастыре. Настала моя очередь, а тут как раз в начале 1925 года в нашем аймаке школу открыли и пришла разнарядка — столько-то ребят отправить на учебу, притом из многодетных семей. Приехали за мной, дома поднялся плач. Ламы внушали, что те, кто уедет в школы, погибнут. Мать рыдает, сестры и братья ревут, отец хмурый стоит, помалкивает. Потом отвел меня в сторонку и говорит: «Беги, сынок, из школы». В начале второго учебного года я совершил два побега...

Юмжагийн Цеденбал прервал свой рассказ, глянул лукаво и, улыбнувшись, закончил:

— Поймали! И тут директор нашей школы — он приехал в аймак из столицы — показал себя мудрым человеком, не то что старые учителя, которые сразу брались за палку. Директор, когда меня к нему привели, дал мне два куска сахара. А сахар по тем временам был большой ценностью! Чтобы сохранить это сокровище до каникул и отвезти родителям, я отправился к брату в монастырь и отдал ему сахар на сохранение.

— И что же, ламы оставили в покое вашу семью, которая так и не отдала им своего второго сына?

— Ну нет, из рук лам не так-то просто было вырваться! Все время, пока я учился, они требовали, чтобы родители взяли меня из школы. Я и сам еще не скоро порвал с религией. Помню, во втором классе нас приняли в пионеры и в пионерских галстуках повели на молитву в монастырь. Потом учение сделало свое дело: мы, наконец, разобрались, что такое луна, солнце, земля, и расстались с богом. Конечно, надо сказать, большую агитационную работу проводили тогда ревсомольцы. Вместе со взрослыми мы ходили на их лекции, слушали доклады. Сначала они расскажут о Советской стране, о том, что делается в мире, где восстания, где забастовки, а уж потом перейдут к Монголии и расскажут о феодалах «черных» и «желтых», о вреде религии. Все это открывало перед нами совсем иную незнакомую жизнь. Я полюбил школу и, окончив ее, домой не поехал. Боялся, что ламы уговорят родителей. Сила ламства была в поголовной религиозности населения. Люди умирали от болезней, но к врачам не шли, потому что запрещали ламы. Правительство давало аратам бесплатно лес — стройте загоны для скота. Арат шел к ламе, и тот говорил — дерево, мол, живое существо, имеет душу, и чтобы срубить дерево, надо переселить его душу в другое место, а это подвластно только богу. Ламаизм запрятал в монастыри весь цвет нации.

Революционному правительству надо было создавать армию для защиты страны, готовить грамотные кадры из таких ребятишек, какими были мы, когда нас привезли в Улан-Батор. Поступил я потом в аймачный комитет «полуписарем», то есть получал половину жалованья писаря. Вскоре услышал, что набирают молодежь для учебы в Советском Союзе, подал заявление и уехал в Иркутск. Сначала закончил подготовительные двухгодичные курсы, там нас научили русскому языку. Потом — занятия на экономическом рабфаке и, наконец, финансово-экономический институт. Закончил его — и на родину.

— Это была вторая встреча с Улан-Батором?

— Да, вторая. Но теперь я уже приехал не учиться, а преподавать студентам статистику, анализ баланса. Но недолго. Получил назначение сначала заместителем министра финансов, потом министром и одновременно председателем правления банка.

— Новая валютно-финансовая система создавалась при вашем участии?

— Она была создана раньше. Знаете, до 1925 года в стране вообще не было своей денежной единицы. И Сухэ-Батор и все остальные получали зарплату кусками серебра, плитками чая, баранами. В министерстве финансов взвешивали на весах кусочки серебра и раздавали их сотрудникам. Видите, какая отсталая была тогда наша страна!

Юмжагийн Цеденбал посмотрел на часы и поднялся из-за стола.

— Ну вот, увлеклись мы прошлым, а нас ожидает встреча с будущим, с нашей молодежью, ревсомольцами. Монголию не случайно называют страной молодых. Если прежде половину населения составляли ламы, то теперь большая половина жителей страны — молодежь до 25 лет. Причем она составляет абсолютное большинство всего работающего населения!

...Они стояли в центре зала, торжественные и чуть смущенные. Девушки в шелковых национальных платьях, схваченных у талии разноцветными поясами, мужчины в темных, хорошо сшитых костюмах. У всех на груди значки ударника пятой пятилетки.

— Если вы не возражаете, в нашей беседе примут участие корреспонденты советского журнала «Огонек», — предложил, обращаясь к ним, товарищ Цеденбал. — Здесь, я знаю, собрались те, кто отлично поработал в пятой пятилетке да и новую начал не хуже. Верно я говорю? Так давайте познакомимся поближе...

Его простота, естественность и задушевность вмиг сломали скованность, вызвали улыбки и оживление. Едва поспевая за беседой, записываю: «Мягмарсурэн — 23 года. Окончил среднюю школу, мастер на обувном предприятии. Торбат — печатник, после десятилетки работает на полиграфическом комбинате. Олзвой — врач-травматолог, 32 года. Работает в Центральной клинической больнице, читает лекции в институте. Норовсамбу родилась в юрте, в центральной части страны. Окончила университет, старший инженер в Международной геологической экспедиции. Идэш — главный агроном Амгаланского совхоза, выращивает помидоры и огурцы в теплицах».

— Да тут, я гляжу, в основном собрались уроженцы Арахангайского аймака! Видно, сговорились все вместе встретиться? — шутливо спрашивает товарищ Цеденбал. — Что ж, повод для встречи подходящий. Вот Тумэнбаяр делает отличные ковры, которые вы охотно покупаете. За пятую пятилетку она выполнила целых две. А как идет новый пятилетний план?

— Я подсчитала свои резервы и думаю, что к открытию съезда партии выполню не только план этого года, но и еще забегу на три месяца 1977 года.

— Сколько же лет вы работаете на ковровом комбинате?
— Уже тринадцать!

— Тринадцать... Хорошо помню, с чего начиналось ваше предприятие. Это была кустарная артель, где работали вручную. Теперь-то все выглядит иначе, современно. А будет еще лучше — с помощью специалистов из ГДР мы планируем расширить комбинат.

Среди участников встречи два строителя — Герой Труда МНР, делегат XVII съезда, бригадир городского строительного треста Ишгэнху и молодой рабочий Дангасурэн.

— Не узнаете? — спросил меня по-русски Дангасурэн. — Вы были у нас на стройке. Я — из бригады Хэрлэна!

— Значит, «Огонек» уже побывал у нашего монгольского Злобина?—живо заинтересовался нашим разговором Первый секретарь ЦК. — Хэрлэн первым в республике начал строить дома по методу прославленного советского бригадира. Когда же это было? Да, пожалуй, уже больше трех лет назад. Мы на Политбюро обсуждали этот почин и поддержали его.

...Под открытым небом, на пятом этаже дома-новостройки по улице Мира стояли мы с ним рядом, красивым, молодым. У него тонкие, чуткие пальцы музыканта. Но он не музыкант — он строит дома. Сверху, с крыши были хорошо видны новые микрорайоны, уходящие н горизонту, очерченному мягкими волнистыми линиями гор. Все выше и выше подымает свои этажи Улан-Батор, и монгольский строитель, объясняя нам, как будет застроен город в ближайшие годы, рассказывал о той огромной помощи, которую оказывают советские строители. В Монголии сегодня работает три мощных треста из СССР.

Рассказывая, Хэрлэн следил за медленно плывущей в небе стрелой крана. Как и многие из его бригады, делегат XVII съезда МНРП, Герой Труда, депутат Великого Народного хурала, Сундуйн Хэрлэн учился строительному мастерству в лениногорском ПТУ № 7. Потому и называет он себя лениногорцем...

— Скажите, — спрашиваю я молодых людей, с которыми беседует Юмжагийн Цеденбал, — какая, по-вашему, профессия самая главная для Монголии?

— Строитель!

— А по-моему, врач!

— Нет, геолог... — Агроном.

Юмжагийн Цеденбал слушает с доброй улыбкой.

— Каждый из вас по-своему прав, — мягко вступает он в спор. Все замолкают, вслушиваясь в его слова. — Кто полюбил свою профессию, вправе считать ее самой главной. Ну как, есть еще у «Огонька» вопросы к нашей молодежи?

— Есть! Некоторые из вас учились в Советском Союзе, другие выучили русский язык здесь, на родине. Несколько месяцев назад китайское агентство «Синьхуа» состряпало статью о Монголии. В ней рассказывалось о «массовом принудительном распространении русского языка монгольскими властями, которые отправляют в СССР на идеологическую обработку учащихся». Статья завершалась сообщением о том, что «в широких массах монгольской молодежи растет сопротивление». Что вы скажете по этому поводу?
Дружный смех. А когда он умолк, первым ответил самый старший из них — бригадир Ишгэнху.

— Я учился в Лениногорске строить дома. И продолжаю учиться здесь у советских строителей. Думаю так: если я стал хорошим специалистом и если получил эту высокую награду — звание Героя Труда, то честно скажу — я обязан этим русскому языку, который открыл мне путь к знаниям.

— Я тоже хочу сказать,— это говорит Торбат.— Я провел детство в глухих горах. Теперь работаю на полиграфическом комбинате. Каждый из нас может гимн сложить в честь русского языка. Это язык Ленина, язык наших самых верных друзей. Потому так дорог он нам, потому по всей стране развернулось движение — «Изучи самостоятельно русский язык». Он ключ к знаниям, к будущему.

...Потом все вместе шумной толпой мы вышли на площадь. Майские снежинки мягко падали на разбуженную весной землю, где стоит простой и величественный памятник всаднику, поднявшему ввысь стремительного коня.

Юмжагийн Цеденбал в задумчивости остановился у постамента.
— В сорок пятом году талантливый скульптор Чоймбол создал этот памятник Сухэ-Батору. На могиле вождя были высечены слова: «Следите, чтобы свобода, которой мы с вами добились, не попала бы обратно в руки зарубежных захватчиков и здешних феодалов. Для того, чтобы не потерять эту свободу, надо беспощадно бороться против врагов, углубляя революцию».

Простившись с молодежью, товарищ Цеденбал пригласил нас продолжить беседу. Мы вернулись в его рабочий кабинет.

— Вот вы сейчас напомнили о статье «Синьхуа». Поток подобной клеветы идет непрерывно, — негромко начал он, видимо, все еще во власти только что состоявшейся встречи. — Китайские лидеры не брезгают ничем, лишь бы оклеветать, подорвать нерушимую, испытанную годами совместной борьбы монголо-советскую дружбу и поколебать, особенно у молодежи, веру в бескорыстность и чистосердечность наших отношений. Наш народ хорошо понимает антисоциалистический характер этой пропаганды. Люди не слушают китайские радиостанции, которые несут всякую чепуху, вроде того, что монголы бедны и на семью у них всего одно платье, в котором ходят по очереди на улицу. Это вызывает смех. Куда серьезнее выглядят экономические диверсии. Два года назад на нашу сторону границы из Китая перегнали зараженных диких антилоп. А граница эта протяженностью 4700 километров.

Он помолчал, справляясь с волнением.
— Я как-то поинтересовался у пограничников, сколько же километров получается, когда они объезжают свои заставы, с учетом всех горных и труднопроходимых мест. Вышло около восьми тысяч километров, а это расстояние примерно отсюда до Парижа... Так вот, когда стадо зараженных антилоп оказалось на нашей территории, понадобилось установить карантин и использовать для этого помощь армии. Погибло 134 тысячи животных. Их нужно было уничтожить, сжечь. Земля, на которой лежали погибшие антилопы, тоже оказалась зараженной. Пришлось пустить в ход огнеметы. И ведь все это — машины, горючее, армия — стоило средств немалых, так необходимых народному хозяйству. И прежде всего Южно-Гобийскому аймаку, на территории которого развернулся диверсионный акт. Вы говорили, что побывали в Гоби? Где именно?

— Как раз в Южно-Гобийском аймаке.

— ...В первый вечер чуть не до полуночи засиделись мы с первым секретарем айкома делегатом XVII съезда МНРП Тувшингийном Хорхоем. Когда-то он начинал с того, что был... машинисткой в аймачном комитете. Теперь руководит областью, превышающей территорию трех, вместе взятых европейских стран — Австрии, Бельгии и Дании. Прошлое этих мест — аратские кочевые тропы, монастыри, болезни, нищета. И ни одной школы! По сей день в этих суровых местах — самая низкая по стране плотность населения. Здесь живут всего 30 тысяч человек. На них приходится миллион голов скота. В личном пользовании каждой семьи арата — 70 голов скота.

С самолета кажется, что белые пятнышки юрт животноводов затерялись среди песков и гор. А на земле? Все, что успели мы здесь увидеть, нельзя назвать жизнью в пустыне. Много усилий стоит добыть глоток воды. И много денег: один буровой колодец — более миллиона тугриков. За десять лет сооружено около четырех тысяч колодцев. Большинство пастбищ снабжено водой, и в каждом сомоне — небольшом степном поселке — есть водопровод. В Гоби создается система орошения. Здесь начали сеять овес и ячмень, выращивают овощи. А в последние годы найдены новые сокровища — огромные залежи коксующегося угля, месторождения молибдена и свинца. «Мы здесь миллионеры,— сказал нам секретарь айкома. — Эта земля очень богата. Тут даже динозавров много. Хоть отправляй их на экспорт!..»

— Динозавры на экспорт? — весело смеется товарищ Цеденбал. — Их и впрямь здесь много. И не только в Гоби. Знаю точно, что в Баян-Хонгорском аймаке найден 10-метровый скелет динозавра. Я с одним стариком говорил, который его обнаружил. Рассказывал — пасу верблюдов. Смотрю: торчит что-то из земли. Разглядывать стал, вроде бы не дерево. Ну, думаю, дракон упал. У нас ходит такая легенда: когда дракон летит по небу и машет хвостом, он посылает на землю гром и молнию. И отправился старик сообщить, где лежит упавший с неба дракон. Так нашли скелет ископаемого животного.

...Мы тоже видели место, где лежит такой «дракон». Свернув с дороги — хотя в этих степных местах Гоби у каждого шофера своя дорога — земля, как стол, ровная, наш «газик» резво помчался к песчаной горе, где уже несколько лет ведет исследования советско-монгольская палеонтологическая экспедиция. Сезон работ еще не начинался. Мы постояли в звенящей, прокаленной солнцем тишине и, захватив на память по нескольку камешков с «могилы динозавра», отправились в Булган-сомон, на опытную сельскохозяйственную станцию, где ученые создают новые породы овец и коз.

Рассказываю товарищу Цеденбалу о том, что мы увидели и узнали у этих «волшебников».

— Вот, вот, — кивает он, — именно волшебники! А знаете ли вы, что в нашей земле есть вся таблица Менделеева? Мы должны достать эти богатства и поделиться с теми, кто поможет это сделать! Большие, очень большие надежды возлагаем мы на работу Международной геологической экспедиции, созданной решением СЭВ по предложению нашего правительства.

...Незаметно пролетело время. Пора было прощаться.

На следующее утро товарищ Цеденбал пригласил нас к себе домой. Он и его жена встретили нас как давних знакомых. Прямо с порога хозяин дома повел в свой рабочий кабинет. Держался он очень просто, естественно, мы сразу почувствовали себя легко и свободно. От пола до потолка все стены в книжных полках. На письменном столе свежие номера советских газет, журналы. Книги по научной организации труда. А рядом — стопка исписанных страничек.

— Работаю над докладом. Люблю поразмышлять над цифрами и фактами. Это приносит большое удовлетворение.

От тех, кто работает с товарищем Цеденбалом, мы слышали о его поразительной работоспособности и о том, что для сна он редко оставляет больше четырех часов. Спрашиваю его, так ли это. Он отвечает смущенной улыбкой.

— Привычка. И... вам разве не кажется, что сутки маловаты? Я бы их с превеликим удовольствием растянул...

— Чтобы вдвое больше удавалось поработать?

Смеется:

— Правильно угадали.

— Ну, а если все-таки выпадает короткая передышка, что тогда приходит на смену книгам?

— Книги! И чаще всего рука тянется вот к этой, заветной полке.

Он подходит к шкафу, раскрывает его. На корешках книг — фамилии их авторов: Чуйков, Рокоссовский, Гречко, Василевский, Баграмян, Якубовский, Жуков...

— Здесь мемуары, подаренные известными советскими военачальниками. — Товарищ Цеденбал достает с полки книгу. — Это последнее, вышедшее посмертно издание воспоминаний маршала Жукова. С Георгием Константиновичем у меня была давняя большая дружба еще с халхин-гольских событий.

— Это была первая война в вашей жизни?

— Да, первая...

Сняв очки, он привычным жестом трет лицо ладонью, умолкает, уйдя в воспоминания.

— Тридцатые годы... Тревожная обстановка в мире. Международный империализм готовит нападение на СССР и нашу страну. Япония захватывает Маньчжурию, выходит на границы Монголии. В это тяжелое для нас время 12 марта 1936 года мы заключили с СССР Протокол о взаимной помощи. В Монголию был введен Первый корпус, в составе которого политруком был Леонид Ильич Брежнев. Когда враги спровоцировали вторжение в районе Халхин-Гола, нам на помощь пришли советские войска. Командующим был назначен Жуков. Блестяще была проведена эта первая совместная операция советской и монгольской армий. Советская страна прислала сюда самых лучших сынов. В небе Монголии сражались прославленные герои войны в Испании.

— Я видела фотографии. Товарищ Калинин вручает вам орден Кутузова I степени...

— Как Генерального секретаря в сорок первом году меня назначили по совместительству заместителем Главнокомандующего и начальником Политуправления Монгольской народной армии. В 1945-м участвовал в сражении против Японии. Командовал Забайкальским фронтом маршал Малиновский. Была создана советско-монгольская Конно-меха-низированная группа под общим командованием генерал-полковника И. А. Плиева. Он в середине 30-х годов работал в Монголии советником Объединенного военного училища МНР и театр военных действий знал отлично... — Воспоминания стерли с лица Юмжагийна Цеденбала усталость, вернули блеск живым, выразительным глазам. Нет, все, что прожито было в те дни, не ушло, осталось навсегда в памяти и сердце. — Когда слышу песню «Идет война народная, священная война», чувствую, горло перехватывает,— говорит он.

А потом разговор снова вернулся к тем грандиозным задачам, которые предстоит решать монгольскому народу. Увлеченно, вдохновенно рисовал товарищ Цеденбал картину будущего Монголии:

— Я считаю своими учителями советских людей. Я учился у них всегда и продолжаю учиться, потому что советский опыт имеет мировое значение для строительства социализма на земле. Пользуясь случаем, желаю советским людям, читателям «Огонька», больших успехов в реализации программы строительства коммунистического общества, которую наметил XXV съезд КПСС. Осуществление ее будет иметь большое значение для других социалистических стран, в .том числе Монголии, и для укрепления мира на земле.

— А теперь я хотела бы спросить вас, товарищ Цеденбал, вот о чем. Вы были преподавателем, возглавляли работу министерства и банка, командовали в дни войны, но большую часть своей жизни отдали партийной работе. Если бы вам предстояло начать сначала, что бы вы выбрали?

— Нелегкий вопрос, — с расстановкой произнес товарищ Цеденбал. — Вы правильно заметили мой интерес к военному делу. Это у меня осталось, по-видимому, на всю жизнь... Но партийная работа дает мне самое большое удовлетворение. Почему? Она дает возможность постоянно быть в курсе всего нового, встречаться с людьми и решать самые сложные проблемы. И я знаю твердо — все они будут решены.

...Уже на пороге, когда мы прощались, Юмжагийн Цеденбал с улыбкой спросил:

— Ну как, «Огонек», съемка с самолета получилась? Учтите, я журнал получаю регулярно!

 

Улан-Батор — Москва.

Журнал "Огонёк", 1976 г.

 



НАВЕРХ

 

Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!

 

 

 



Монголия


Интересное

советские новогодние открытки 1990-го года


Первая звуковая телепередача, как осуществление давней мечты всего человечества


Новое на сайте

04.10. новости - Александр Яковлевич Михайлов. Талантливый актер и режиссер советского кино

03.10. разное - Погружение в мир веб-разработки: как курс HTML и CSS открывает новые горизонты

29.09. наука и космос - ОТТО ЮЛЬЕВИЧ ШМИДТ

27.09. новости - Ираклий Андроников. Несколько слов о советском писателе и литературоведе и его бесценном творческом наследии

21.09. новости - Историческое страноведение - надежный путеводитель по стремительно изменяющемуся миру

15.09. новости - Георгий Менглет. Творческий путь, пройденный на сцене и оставивший след в сердцах зрителей

11.09. разное - Технические условия на примыкание автомобильных дорог Мосавтодор: особенности и требования

09.09. новости - Александр Довженко. Жизнь, посвященная искусству

04.09. новости - Смелые люди - первый советский фильм с конными трюками

29.08. новости - Владимир Герасимов. Голос, который знаком каждому, разное - Перевозка грузов из Турции с гарантией

 


 

© Sovetika.ru 2004 - 2024. Сайт о советском времени - книги, статьи, очерки, фотографии, открытки.

Flag Counter

Top.Mail.Ru